Время другое

Это последнее письмо. Они читали твои работы и были в восторге! Я не говорил тебе, потому что ты не веришь в восторженность в твою честь. Но писать письма с адреса в адрес мне надоело. Я вообще письма терпеть не могу!..

Раз уж мы колесим и твои рукописи при тебе, почему бы нам не посетить Оксфорд? Я уверен, что твой концерт пройдет так, как мы мечтали в самые нежные годы жизни…

…Из Польши, конечно, ехать было бы куда удобнее, нежели из Красноярских краев, но мы с тобой никуда не спешим.

Ты хотела в Норвегию по пути заскочить, только вот это совсем не по пути, дорогая моя, а в картах понимать ты так и не научилась. Украина, Польша, Германия, Бельгия, Лондон – таков маршрут… Зацепим кусочек Нидерландских земель…

В Украину на пароме. Ты любишь воду, а у меня нет морской болезни…

Хорошо, что взяли пончо. Холодно. Всё равно к утру ты простудилась: кашель, сип. Я растирал тебе руки и ноги, поил чаем, а ты. Эх ты!

…Идея с глинтвейном была прекрасной, не так ли? Повеселили мы с тобой пассажиров, да? Дело в том, что повар на пароме – мой давний товарищ с курсов кондитеров и поэтому нас так легко провели на кухню и позволили безумничать с вином. Ты угощала глинтвейном всех, кто проходил мимо и улыбался, а я разносил закуски. Я попробовал только глоток и хочу заявить, что глинтвейн ты готовишь прекрасно!

Германия. Твоя мама всегда восторгалась укладом жизни немцев: аккуратность, детальность, дотошность в мелочах. А по мне так люди как люди!

Все очень правильно одеты: наш стиль…

…Я с давних времен мечтал подарить тебе красные туфли в стиле 60-х: на маленьком каблучке и с круглым носиком… Такие туфли вошли в моду из-за популярности твиста. Помнишь?

…Хотел сделать тебе сюрприз и, сказав, что пойду за билетами на автобус, отправился по обувным магазинчикам… Я не думал, что с тобой может произойти нечто недоброе…

Ты сидела на пирсе и кормила рыбок крошками от круассана. К тебе подошла маленькая девочка и попросила милостыню, а когда ты протянула ей мелочь – вцепилась ногтями тебе в руки и расцарапала их до крови… Потом убежала.

Мы столкнулись с ней в переулке. Я не знал о произошедшем, но не мог не удивиться: насколько отвратительной может быть маленькая девчурка. На первый взгляд – все черты правильные и аккуратные, но в них всё отражало низость… Черные волосы кучерявились как змеи, а глаза черные смотрели некрасиво и с пренебрежением к жизни… Кожа бледная и веснушки на носу россыпью нечистой. Терпеть не могу веснушки! У нас с тобой кожа беспятнистая… Хорошая кожа.

Ты была не столько испугана, сколько обижена на произошедшее: почему она так с тобой?.. Ничего, я не допущу, чтобы впредь кто-то пугал тебя!

А туфли я всё-таки нашел! И размер верный.

…Тебе спасибо, радость моя…

Мы не могли быть в Бельгии и не посетить Брюгге – шоколадную столицу! Время воплощать мечты: пряничный городок существует, милая моя! И в этом пряничном городке ты лихо щеголяла по мощеным дорожкам. Хочешь – верь, хочешь – не верь, а я не рассчитывал, что мы попадем на фестиваль „шоколадной жизни“! Твоё удивление от увиденных в городе шоколадных глыб было не меньшим, чем у меня! Как здорово мастера ваяли скульптуры, а? Ты так засуетилась, что я даже на минуту потерял тебя из поля зрения, а когда, наконец, нашел – ты уже держала в ладошке два кусочка шоколада. Два маленьких кусочка, когда кругом огромные ломти грызли прохожие! Но твоя бабушка учила, что вкусно – если по чуть-чуть… И я верю. И как же неожиданно было ощутить вкус устриц, откусывая шоколад! Предлагали ещё вкус чеснока и пиццы… Вот это да! Ты смеялась, потому что знала о том, что здесь такие вещи в порядке вещей, но я-то не знал. Интересно, конечно, но знаешь, я всё-таки предпочитаю шоколад шоколадного вкуса…

А потом рыжий бельгиец предложил тебе маску из шоколада. Десять минут шокотерапии – и вот оно: ты можешь надолго забыть о возрасте! Правда, в волшебном пряничном городке ты стала младше на десять лет минимум!.. Я, в конце концов, помогу тебе забыть об этом вечном страхе старости!

Эти братья-мастера, с которыми мы познакомились в конце фестиваля, отблагодарили нас за помощь в уборке шоколадного „мусора“ возможностью переночевать в их фамильной пекарне. Вот это мне понравилось! Обязательно откроем такую! Хоть где! Такой склад, такая посуда, такие специи – мы с тобой все пересмотрели вдоль и поперек, прежде чем крепко уснули на мягком розовом диване в кабинете кладовщика Эммы.

В шесть утра нас разбудили те самые ребята – мастера и, по совместительству, хозяева пекарни. Я велел тебе привести себя в порядок и занять место в зале, за столиком, с другими посетителями кафе-пекарни. Ты знала, что я отправлюсь на кухню смотреть, как лепят знаменитые „boeterkoeken“, и добьюсь права испечь для тебя самому. Так оно и было.