Время и случай

К своему участию в работе съезда ГКП Б. Н. Ельцин подошел с большой серьезностью. Было много бесед с Г. Мисом, членами президиума правления партии. Он старался вникать во все стороны деятельности ГКП, включая и вопросы предстоящего формирования руководящих органов партии. Для меня это не было особой неожиданностью, так как я слышал, что в свой предыдущий приезд в ФРГ Б. Н. Ельцин критиковал посла В. С. Семенова и посольство за недостаточное внимание к деятельности коммунистов и к развитию рабочего движения в ФРГ, Правда, он явно переоценивал возможности коммунистов и их реальное влияние на жизнь ФРГ. На сей раз он смог убедиться в истинном положении дел на собственном опыте.

После съезда руководство ГКП стало приглашать Б. Н. Ельцина посетить заводы концерна «Фольксваген». У партии, говорили ему, есть прочные позиции в производственном совете предприятия. Было ясно, что ГКП хочет принять Ельцина на заводах «Фольксвагена» как своего гостя, «подарив» этого высокого гостя руководству концерна как бы из своих рук. Эту идею весьма поддерживали представители Международного отдела ЦК КПСС, сопровождавшие Ельцина, в том числе В. Загладин, В. Рыкин и другие наши специалисты по движениям демократических сил в ФРГ.

Я с самого начала усомнился, что из этой затеи что-либо получится путное. Мне приходилось бывать на «Фольксвагене» и раньше. Я был знаком с его руководством, знал, что на территории предприятий концерна не разрешалась не только какая-либо партийная, но и профсоюзная деятельность. Особенно строго этот запрет соблюдался в периоды предвыборной борьбы, а надвигались выборы в бундестаг. Кстати, такой порядок существовал и на большинстве других западногерманских предприятий: хочешь заниматься партийной или профсоюзной деятельностью — иди за ворота предприятия, а производство не место для этих занятий. Но Б. Н. Ельцин мне не поверил.

Я был послом всего несколько дней. Экспертам из ЦК он был склонен доверять куда больше.

Так мы двинулась на заводы «Фольксваген», чтобы посмотреть знаменитый цех автоматической сборки автомобилей с применением системы роботов. У ворот нас ждали представители администрации, которые вежливо объяснили, что готовы принять Б. Н. Ельцина и сопровождающих его советских господ, а представителей ГКП они не приглашали и на завод не пустят. Разумеется, никаких представителей производственного совета при этом и видно не было. Ситуация была достаточно неудобной для нас. Б. Н. Ельцин, однако, быстро принял решение — на завод он пойдет один, ни в каких протокольных мероприятиях администрации участвовать не будет, учитывая некорректное отношение к руководству ГКП. Мне он поручил вместе с другими товарищами пока что пообедать с членами правления ГКП в одном из близлежащих ресторанов, дожидаясь его возвращения.

Б. Н. Ельцин посетил после окончания съезда и Бонн, где имел беседы с руководством ведомства федерального канцлера, МИД ФРГ. Встречался он и с руководством партии «зеленых». Встреча эта проходила трудно, поскольку «зеленые» после Чернобыля решительно требовали повсеместного запрета атомной энергетики. В ФРГ это было в принципе возможно, так как страна имела 30 процентов избыточных энергетических мощностей, у нас это нарушало бы весь энергетический баланс. Мы хотели идти по пути увеличения надежности и безопасности своих АЭС. В конце концов одна из лидеров «зеленого» движения, Дитта Ютфурт, просто потребовала прекратить встречу, предложив продолжить дискуссию в Москве.

Встречался Б. Н. Ельцин и с коллективами советских учреждений в Бонне. Интерес к Борису Николаевичу был большой — в нем видели одного из наиболее решительных сторонников перестройки, относились с доверием и надеждой. Показательно, что и пару лет спустя на выборах в Верховный Совет СССР за него проголосовало около 70 процентов советской колонии.

В то время Б. Н. Ельцин был настроен весьма решительно и оптимистично. Он подчеркивал, что перестройку надо сделать за 3 или максимум 4 года. Ради этого он был готов спать по нескольку часов в сутки, пожертвовать своим здоровьем и даже жизнью, но добиться поставленной цели. Помню, я осторожно пытался тогда возразить ему, что за 3–4 года можно потерять здоровье и загнать себя, но перестройку за этот период совершить будет вряд ли возможно. Слишком большая и многосторонняя это задача. Но Б. Н. Ельцин был непреклонен: «Надо не бояться сделать один раз больно, — повторял он, — потом будет легче». Похоже, это было его жизненным кредо.

К концу его пребывания в ФРГ, как раз в тот день, когда он был на вечере в посольской резиденции, мне позвонила дочь и сообщила, что скончался отец. Это было 6 мая. Б. Н. Ельцин предложил прекратить вечер, но я попросил остаться. Свершившегося нельзя было поправить, смерти отца я ждал со дня на день, так как у него началось воспаление легких, которое в его возрасте добром не кончается. Да и лучше в такой момент быть на людях. Мы попросили с женой разрешения вернуться в Москву самолетом Б. Н. Ельцина.