Время и случай

За годы моей работы в Бонне через мои руки прошло не менее 30–40 различных проектов совместных предприятий, кооперационного сотрудничества, сделок в третьих странах. Я говорю лишь о тех проектах, которые я сам «толкал», писал телеграммы в Москву, обращался даже к М. С. Горбачеву. В действительности, если собрать вместе все, что делалось тогда по линии посольства и торгпредства, таких проектов было намного больше. Но я брался лишь за те, которые были достаточно крупными, за которыми стояли солидные немецкие партнеры, реализация которых сулила не только экономический, но и политический эффект. Меня активно поддерживали в Москве в отделе загранкадров ЦК КПСС. Поскольку большинство наших промышленных министерств от сотрудничества с ФРГ в годы перестройки по-прежнему упорно уклонялось и даже норовило любым способом дискредитировать предложения, которые шли через посольство, поддержка из ЦК была важна. Но побеждала в конце концов все же наша аппаратная рутина. Бумаги, даже с положительными резолюциями М. С. Горбачева, для виду принимались к исполнению, но лишь для виду. Через 3–4 месяца о них никто не хотел и вспоминать. После очередного разноса в ЦК представители наших министерств выезжали для переговоров по тем или иным проектам в ФРГ, подписывали в лучшем случае меморандум о намерениях, катались по стране, обедали, ужинали, произносили тосты, получали подарки и бесследно исчезали, пригласив немецких партнеров в ближайшее время приехать в Москву для продолжения бесед. Там все начиналось опять с самого начала. Это вращение в порочном кругу было отработано нашими товарищами до полного совершенства.

Торгово-промышленные палаты земель ФРГ, правления фирм и концернов накапливали толстенные папки с этими меморандумами о намерениях, которые, однако, свидетельствовали лишь об одном — отсутствии каких-либо серьезных намерений и желании с помощью подобной бумажки по прибытии в Москву лишь создать у начальства видимость проведенной полезной работы. В те дни в ФРГ ходил такой анекдот. На фирму ФРГ приезжает советская делегация, которая пару дней ведет напряженные переговоры. Затем глава предприятия вызывает к себе секретаршу и приказывает ей отпечатать составленный с советскими коллегами документ. «Что это будет за документ?» — спрашивает секретарша. «Меморандум о намерениях, — отвечает шеф, — но почему вы об этом спрашиваете?» «Чтобы знать, какую взять бумагу, — отвечает та, — теперь мне ясно, что писать надо на мягкой бумаге» (soft paper, то есть туалетная бумага).

Не следует, конечно, упрощать этот вопрос. Наши представители вели себя так прежде всего потому, что в Советском Союзе отсутствовали элементарные предпосылки для создания совместных предприятий, развития кооперационных связей с западными фирмами. Не всегда честную игру вели и наши партнеры по ФРГ, что касалось передачи современных технологий, цен на производимую продукцию, раздела прибылей, распределения труда. На нашей стороне год от года нарастали и трудности с валютным обеспечением подобных проектов и заключенных в связи с ними контрактов.

Однако субъективный фактор играл немалую роль. Это бесспорно. Ряд проектов все же получился. Начал выходить в Москве журнал мод «Бурда». Началось производство самоходных кранов в Одессе совместно с фирмой «Либхерр», организовал цех по совместному производству станков на заводе имени Орджоникидзе баден-вюртембергский предприниматель Ланг. Но, пожалуй, наиболее устойчивым и способным к росту оказалось обувное предприятие «Ленвест», созданное совместно с фирмой «Саламандра». Здесь можно наверняка сказать, что секрет успеха в значительной мере скрывался в личных качествах руководителя фирмы Дацерта и настойчивости его ленинградских партнеров. Успешно работала и работает, на нашем рынке деревоперерабатывающая фирма «Бизон». Хотелось бы поэтому верить, что те 30–40 проектов, о которых я писал выше, рано или поздно возродятся. Просто для их реализации пока еще не наступило время.

Есть у всего этого важнейшего вопроса наших отношений с ФРГ, правда, и одна политическая сторона, о которой нельзя не сказать. Принято думать, что во всех случаях, когда речь шла об экономических проектах, наша сторона как бы автоматически выступала в роли просителя кредитов, инвестиций и т. д. Это было не так. На ряде важных направлений мы были вполне в состоянии зарабатывать большие деньги, чтобы затем вкладывать их в развитие сотрудничества с ФРГ в других областях. Эти деньги возвращались бы в ФРГ точно так же, как возвращаются через закупки немецких машин средства, которые мы выручаем за счет продажи нашей нефти или газа.