Время легенд

Давно надо было возвращаться, но появляться в доме с пустыми руками было неловко. Все запасы еды закончились, были съедены последние сухари, и это было самым печальным. С вечера Матвей замесил последние остатки муки, а поднявшись с первыми лучами, растопил плиту и на весёлом огне наскоро приготовил себе завтрак. Варёную в мундирах картошку посыпал солью, макал её в подсолнечное масло и ел прямо с кожурой. Вместо хлеба заедал ещё тёплой лепёшкой. Этих лепёшек он нажарил в дорогу несколько, и в общем уже был готов ехать домой. Собирая свой нехитрый скарб, Матвей искоса наблюдал за кобылой. Она не паслась, а стояла на ветерке, подставив утреннему солнцу свои уже округлившиеся бока. Обходясь всё время без её помощи, Матвей впервые обнаружил, что это уже совсем другая лошадь. Не старая, разбитая кляча, какой её пригнали ему во двор, а настоящий боевой товарищ.

– Нет, подружка. Не жирно ли будет нам сразу в стойло? – обратился он к животному, как к человеку. А ещё он вспомнил, что за аренду лошади надо будет расплачиваться, что-то давать. А договаривались на мясо, которое по-прежнему бегало по лесу.

– Аренду надо отрабатывать, – уже начав размышлять вслух, сам себе сказал Матвей. В голове просквозила свежая идея, и через полчаса он уже держал путь по старой лесовозной дороге высоко в ряж. Там он решил спуститься в сторону Амура в Белую, а дальше, что бог пошлёт. Места те были дикими и неезжеными, с непуганым зверьём, и ему могло повезти. Благо, нарезной стволик, сотворённый местным умельцем, стрелял всё ещё хорошо, а пуль в запасе хватило бы на маленькую войну с Китаем. По дороге он мог настрелять рябчиков; на худой конец, и этой мелочью можно было рассчитаться за кобылу.

Вместо того чтобы вернуться старым путём, той низинной дорогой, что тянулась вдоль Манжурки, он повернул свой транспорт направо, где дорога уходила круто в гору. Оказавшись на распутье, лошадь, по свойственной ей привычке, долго сопротивлялась, и её, как стрелку компаса, долго тянуло на проторенную дорогу. Качество это у лошадей было очень ценным, особенно в темноте. Но на этот раз за желание кобылы сэкономить время Матвей долго ругал животное, а в конце даже выломал для угрозы сухую палку, после чего Арматура уже не делала попыток свернуть с намеченного пути, а шла прямо, доказав тем самым, что лошади тоже обладают разумом.

Дорога пестрела следами, из кустов с диким шумом вылетали рябчики. Некоторые из них тут же садились на ветки и, с любопытством вертя пёстрыми головками, наблюдали за Матвеем. Пару раз он снимал дробовик и даже прицеливался, но безобидность и глупость пернатых полностью разоружали его, вызывая жалость. В душе он был доволен тем, что птицы не боятся его, а вскоре и вовсе заменил дробь на картечь. Поднявшись в верха, он повёл лошадь в поводу, давая передышку и своему заду, и животному. Иногда он останавливался и долго слушал лес. Кобыла тем временем припадала к траве, иногда тоже отрывала морду от еды и вслушивалась в лесные шорохи. По опыту Матвей знал, что среди коней нередки были случаи охотничьего пристрастия. Кони неплохо чуяли добычу, видели в полной темноте и даже могли идти по следу подранка. Поэтому, когда кобыла в очередной раз напрягла уши и подняла шею, Матвей так же, как и она, напряг все свои органы чувств. Он уже спускался одной из стрелок, что тянулись, словно лапки многоногой ящерицы, вниз, и подбирался к скалкам, нависающим над глубоким распадком. Матвей частенько, особенно зимой, прибегал к такому способу скрадывать добычу. Под камнями любили собираться кабаны. Нередко под защитой нависающих стен делали себе лёжки козы и изюбри. И то, что под скалками мог отдыхать зверь, было вполне естественным. Оставив кобылу на тропе, Матвей подобрался к скалкам и долго не решался высовывать голову. За камнями было тихо, а значит, зверь мог замереть, и тогда любое движение могло всё испортить. И вдруг он увидел, как со стороны, огибая гряду камней, за которыми он прятался, выскочили две козы. Подпрыгивая, словно пружиня, они вертели головами и смотрели вниз.

По инерции он вскинул дробовик, но тут же поймал себя на мысли, что не попадёт по бегущим козам. Однако остановило его не только это. Было очевидно, что животных что-то напугало, и это что-то было там, в глубине распадка.