Так, что еще? Технология копирования, а затем воссоздания, не была абсолютно точной, по крайней мере, в том, что касалось физического облика. Этим объяснялось, как появление, например, отсутствующих зубов, так и исчезновение шрамов. Вероятно, копировалось не само тело, а его генетическая структура, которая затем генерировалась с поправкой на возраст, он у всех совпадал с фактическим на момент переноса, и некие имеющиеся предрасположенности, например к полноте, как у Рафика. Становилось понятным и отсутствие болезней. Бактерии и вирусы, не являющиеся неотъемлемой частью организма, не копировались и не воссоздавались. Возникло у меня подозрение, что копия предварительно исправлялась. А именно, убирались некоторые патологии. Хронических заболеваний здесь не наблюдалось, так же, как и инфекционных. Исчезновение у всех переселенцев способности к деторождению и потрясающая регенерация тоже могли объясняться этими правками. Но это было не точно, возможно, последние свойства объяснялись природными условиями этого мира, составом атмосферы, воды, пищи, радиационным фоном и другими подобными факторами. Такой вариант тоже вполне имел право на существование. А отличия в природе и физических законах явно были, одни только мои фокусы с камнями чего стоили. Я, конечно, придумал им «научную» версию, но на Земле такое было бы абсолютно невозможно ни повторить, ни объяснить.
Мозг, вероятно, копировался более точно. По крайней мере, все мои знания, опыт и воспоминания остались при мне. Хотя, а почему, собственно, я так в этом уверен? Сравнить идентичность информации, содержащейся в моей голове здесь и там, на Земле, у меня возможности не было. Скорее всего, здесь тоже были проведены какие-то корректировки. Субъективно это выражалось в том, что воспоминания не вызывали абсолютно никаких затруднений и возникали практически мгновенно. Не было здесь такого, чтобы я долго рылся в своей памяти, пытаясь вспомнить какое-то необходимое слово, термин или другую информацию. На Земле такое периодически случалось, я, конечно, еще довольно далек от старости, но возраст, все-таки, у меня уже далеко не детский. Было ли это следствием целенаправленных исправлений или побочным эффектом общего оздоровления организма, точно утверждать было сложно.
Ну, и последнее. Процесс переноса тела вместе со всем содержимым из одной точки пространства-времени в другую еще можно было, хоть и с некоторой натяжкой, объяснить как природное явление. Прокол в многомерном пространстве или провал в иное измерение — явления наукой еще не познанные и не зафиксированные, но и их полная невозможность тоже абсолютно достоверно не доказана. А вот технология копирования, да еще с доработками и исправлениями, явно свидетельствовала о чьих-то целенаправленных действиях. А мир в виде сферы Дайсона? А поразительно скудная минималистская экосистема? Никаких проявлений разнообразия и изменчивости. И все, тем не менее, прекрасно работает, как будто кем-то просчитано и сконструировано. Значит, у этого мира есть хозяева, могучие, но не всемогущие? Те, кто создал сам мир с его законами и теперь заселяет его копиями разумных существ из других миров. Да, не всемогущие, слишком много ограничений видно в их деятельности. Предельно простая экосистема, не смогли создать «с нуля» человека, да и его копирование тоже далеко не идеальное. Кто же они такие? И зачем? Зачем им все это надо? Каких сюрпризов нужно ждать от них нам, не по своей воле оказавшимися жителями этого мира? На эти вопросы у меня никаких, даже предположительных, ответов пока не было. Но очень многое мне стало теперь понятно, в результате, казалось бы, совершенно случайного и незначительного события — встречи с Дашей.
8. Разведывательный корабль. Постройка. День 23—30
Из задумчивости меня вывел окрик Анжелы, встречавшей нас на берегу бухточки. Мы, как раз, входили в нее, и я взялся за весло, помогая гребцам преодолеть сильное течение. Кстати, Анжела. Наверняка, какие-то догадки или даже знания у нее по поводу всего происходящего с нами есть, сложилось у меня такое впечатления. Надо будет с ней обсудить мои мысли, но попозже, как окончательно приведу их в порядок, а сейчас есть и другие, более срочные дела.