Время волков

Но потихоньку во время их путешествия она с этим примирилась. А еще ей было очень интересно, как там в этом большом мире, где живут и люди, и ликантропы. А потом она доверилась ему полностью, ловила каждое его слово, старалась делать все, что он просил, и верила, что он не бросит, не обманет. Нет, это была не любовь, а скорее отношение к старшему брату, сильному, умному и доброму. А сейчас вмешались посторонние силы, и она может лишиться единственного человека, которому доверяла в этом большой мире.

«Ну почему так долго тянется время, – думала она, метаясь по комнате, – как он там, что с ним. Зея-плодоносица, помоги ему, умоляю тебя», – принялась она просить богиню. Но так, как всегда, безмолвствовала.

Вдруг она услышала, как кто-то возится с дверью в соседнее помещение, это была комната Алекса. Она осторожно открыла дверь, выглянула из комнаты и увидела Алекса собственной персоной, тот пытался открыть двери, но уронил ключ и сейчас поднимал его. Иваста, не сдерживая себя, кинулась к нему и в тот самый момент, когда он разогнулся, повисла у него на шее и дала волю слезам. Она, нисколько не сдерживаясь, рыдала у него на груди, а тот гладил ее по голове и приговаривал:

– Ну что ты, успокойся, ведь все хорошо, не плачь.

Наконец Алексу удалось открыть дверь в комнату и втолкнуть туда Ивасту, и уже там она немного успокоилась. Но еще некоторое время хлюпала носом. Ее просто прорвало, постоянно молчавшая до сих пор Иваста начала говорить, и ее просто невозможно было остановить. Она выплеснула всю свою боль, испуг, свой страх, и не только за жизнь Алекса, но и за свою. Остановило Ивасту только появление Брюса.

* * *

Брюс, появившись на постоялом дворе, сразу же рассказал, что Бонто Пастер не имеет никаких претензий к Алексу эль Зорго и полностью удовлетворен.

«Ну, еще бы он имел претензии, – подумал я про себя, – остался живым, когда мог просто лишиться головы». А вслух сказал совершенно другое:

– Благодарю вас, шевалье, за помощь в разрешении спора с Бонто Пастером.

– Ну что вы, баронет, не стоит благодарности, всегда рад помочь, а сейчас, разрешите, я удалюсь, – и он вышел.

После обеда прибыл посыльный от управляющего замком и передал мне послание, в котором мне предлагали незамедлительно прибыть в замок, по просьбе герцога. А также с собой иметь нужные вещи. Тут было ясно, что все эти недомолвки для конспирации. Короткие дороги – это была тайна за семью печатями. Кстати, на нашем континенте об этом вообще упоминалось только в легендах и преданиях, а почему так – не знаю.

Мы с Ивастой быстро собрались и отбыли в замок. На воротах сержант дежурной смены стражников зачем-то выделил нам провожатого, и тот сопровождал нас до самой ограды замка. Там тоже один из охранников отвел нас к месту, где нас встретил слуга в ливрее, и уже тот повел нас по гулким переходам и коридорам дворца. Замок был большой, не меньше, чем дворец Алексии, правда, более скромно оформленный, можно даже сказать – более аскетичный. Слуга довел нас до двери и ненадолго исчез за нею, после появления предложил войти.

В большом кабинете сидел тот же человек, с которым я разговаривал вчера. Он внимательно посмотрел на нас с Ивастой и после небольшой паузы произнес:

– Нехорошо, принц, – увидев мое недоумение, он усмехнулся. – Очень нехорошо, нет, не думайте, что я имею в виду то, что вы назвались баронетом. Это ваше личное дело, нехорошо то, что одна милая особа очень надеется на вашу помощь, а вы по своей глупости ввязываетесь в дуэли и всевозможные драки. Вы что, настолько неуправляемый или кровожадный?

Он некоторое время помолчал, выдерживая паузу, а у меня кровь прилила к щекам, и почему-то стало жарко.

– Ладно, читать нотации я вам не буду, хорошо, что все хорошо закончилось, мне просто надо было не слушать вас, а приказать остаться в «белом городе», ну да что произошло, то произошло. Сейчас вас и молодую леди проводят к выделенным вам покоям, располагайтесь, а вечером с вами хотел поговорить герцог, вас позовут.

Мужчина поднялся из-за стола, за которым сидел, и я понял, что аудиенция закончена; развернувшись, мы с Ивастой покинули кабинет. Тот же слуга проводил нас в гостевое крыло замка и указал на двери комнат, в которые нам надо было заселиться. Ужин нам подали в покои, а под вечер меня пригласили на беседу с герцогом.

Слуга в ливрее с цветами герцога Гуго Раскина де Комбро довольно долго вел меня по гулким коридорам и переходам, наконец, остановились перед массивной дверью, и слуга исчез за нею, появившись буквально через мгновение, и пригласил меня войти.

В большом кабинете за столом, в удобном кресле, сидел человек лет пятидесяти, седые волосы обрамляли высокий лоб. Выражение лица было приветливым и доброжелательным, серые глаза смотрели внимательно и изучающе.

– Проходите, молодой человек, присаживайтесь, – проговорил он и указал на стоящее напротив него, через стол, кресло. Я, прежде чем сесть, отвесил поклон и расположился в кресле.

– Что вам предложить из напитков? – спросил он. – Как вы смотрите на то, если мы что-нибудь выпьем, разговор будет долгий.