Всадник без головы

"Carrambo! carrai! carajo-chingara! mil diablos!" mingled with more-perhaps less-reverential exclamations of "Sangre de Cristo! Jesus!	-- Силы ада! Тысяча чертей! -- бормотал спящий и тут же начинал взывать чуть ли не ко всему католическому пантеону: -- Иисус!
Santissima Virgen!	Святая Дева!
Santa Maria!	Святая Мария!
Dios! Madre de Dios!" and the like, were uttered inside the jacal?, as if the speaker was engaged in an apostrophic conversation with all the principal characters of the Popish Pantheon.	Матерь Божия!
Calhoun paused upon the threshold, and listened.	Колхаун остановился на пороге и прислушался.
"Mal-dit-dit-o!" muttered the sleeper, concluding the exclamation with a hiccup. "Buen-buenos nove-dad-es!	-- Про-про-кля-тие! -- услышал он.-- Хорошие новости, клянусь кровью Христовой!
Good news, por sangre Chrees-Chreest-o! Si S'?or Merican-cano! Nove-dad-es s'perbos!	Да, сеньор американо! Новости прекрасные!
Los Indyos Co-co-manchees on the war-trail-el rastro de guerra.	Индейцы... Эти... команчи на тропе войны.
God bless the Co-co-manchees!"	Да благословит Бог команчей!
"The brute's drunk!" said his visitor, mechanically speaking aloud.	-- Этот мерзавец вдребезги пьян!--сказал Колхаун вслух.
"H'la S'?or!" exclaimed the owner of the jacal?, aroused to a state of semi-consciousness by the sound of a human voice. "Quien llama!	-- Эй, сеньор! -- воскликнул мексиканец, наполовину разбуженный звуком человеческого голоса.-- Кому такая честь?..
Who has the honour-that is, have I the happiness-I, Miguel Diaz-el Co-coyot?, as the leperos call me.	Нет, не то! Я счастлив вас видеть, я, Мигуэль Диас, Эль-Койот, как меня называют бродяги.
Ha, ha! coyo-coyot.	Xa-xa-xa! Койот!
Bah! what's in a name?	Ба, а как вас зовут?
Yours, S'?or?	Ваше имя, сеньор?
Mil demonios! who are you?"	Тысяча чертей, кто вы такой?
Partially raising himself from his reed couch, the inebriate remained for a short time in a sitting attitude-glaring, half interrogatively, half unconsciously, at the individual whose voice had intruded itself into his drunken dreams.	Приподнявшись на своем тростниковом ложе, Эль-Койот некоторое время сидел, тупо глядя на нежданного гостя, прервавшего его пьяные сновидения.
The unsteady examination lasted only for a score of seconds.	Но это продолжалось недолго.
Then the owner of the jacal?, with an unintelligible speech, subsided into a recumbent position; when a savage grunt, succeeded by a prolonged snore, proved him to have become oblivious to the fact that his domicile contained a guest.	Бормоча что-то непонятное, мексиканец снова растянулся на постели. Громкий раскатистый храп возвестил, что хозяин больше не сознает присутствия своего гостя.