Всадник без головы

Nor was this all of the new to be noted about the Headless Horseman.	И это было еще не все.
A still greater change was presented in his appearance; one yet more inexplicable, if that could possibly be.	В его облике произошла более значительная перемена, еще более необъяснимая.
He was no longer walking upon the ground, but against the sky; both horse and rider moving in an inverted position!	Он ехал уже не по земле, а по небу; и лошадь и человек передвигались вверх ногами.
The hoofs of the former were distinctly perceptible upon the upper edge of the film; while the shoulders-I had almost said head-of the latter were close down to the line of the horizon!	Копыта коня были отчетливо видны на верхнем крае пелены, а плечи всадника (я чуть было не сказал -- голова) почти касались линии горизонта.
The serap? shrouding them hung in the right direction-not as regarded the laws of gravity, but the attitude of the wearer.	Серапе, наброшенное на плечи, висело правильно по отношению к перевернутой фигуре, но вопреки закону тяготения.
So, too, the bridle reins, the mane, and sweeping tail of the horse. All draped upwards!	То же относилось и к поводьям, и к гриве, и к длинному хвосту лошади.
When first seen, the spectral form-now more spectre-like than ever-was going at a slow, leisurely walk.	Вначале этот чудовищный образ, более призрачный, чем когда-либо, двигался медленно, неторопливым шагом.
In this pace it for some time continued-Calhoun gazing upon it with a heart brimful of horror.	Колхаун глядел на него, оцепенев от ужаса.
All of a sudden it assumed a change.	И вдруг произошла внезапная перемена.
Its regular outlines became confused by a quick transformation; the horse having turned, and gone off at a trot in the opposite direction, though still with his heels against the sky!	Очертания чудовищного всадника мгновенно расплылись; лощадь повернула и побежала рысью в противоположном направлении, хотя копыта ее все еще касались неба.
The spectre had become alarmed, and was retreating!	Призрак испугался и спасался бегством!
Calhoun, half palsied with fear, would have kept his ground, and permitted it to depart, but for his own horse; that, just then shying suddenly round, placed him face to face with the explanation.	Колхаун, оцепеневший от страха, не сдвинулся бы с места и дал бы ему ускакать, если бы не его серый мустанг; конь круто повернул, и отставной капитан оказался лицом к лицу с разгадкой.
As he turned, the tap of a shod hoof upon the prairie turf admonished him that a real horseman was near-if that could be called real, which had thrown such a frightful shadow.	Послышался легкий удар подковы по траве прерии. Колхаун понял, что недалеко настоящий всадник, если только можно назвать настоящим всадника, от которого упала такая чудовищная тень.
"It's the mirage!" he exclaimed, with the addition of an oath to give vent to his chagrin.	-- Это мираж! -- воскликнул капитан, выругавшись. -- Какой же я дурак, что поддался такому обману!
"What a fool I've been to let it humbug me!	Вот он, виновник моего испуга!
There's the damned thing that did it: the very thing I'm in search of.	А ведь я только его и ищу!
And so close too!	И так близко!