Все, что мне нужно

— Б-мяч16?

— Да, мяч, — улыбаюсь ему.

— ТВ-мяч?

Я смотрю на него в замешательстве.

— ТВ?

— Кидай мяч.

Он вскидывает руки вверх, и тут меня поражает. Феникс смотрел, как я играю по телевизору. Лола мне этого не говорила.

Теперь я широко улыбаюсь.

— Ты будешь вести себя хорошо, ладно?

— Кей, — кивает он.

Не уверен, что Феник действительно меня понял, но возьму это на себя.

Быстро переодевшись, я бросаю все в шкафчик, хватаю его медведя и бегу на арену.

Когда подхожу к корту, страх охватывает мое тело. Я никогда не боялся практики, но думаю, что во всем действительно есть что-то первое.

Я должен был быть здесь вовремя, но не мог придумать, как пристегнуть Феникса. Я не понимал, насколько чертовски сложно это дерьмо. Хотя пряжка беспокоила меня меньше всего, каким-то образом Феникс проник в комнату Лэндона, подтянулся к его стене, схватил йогурт, упакованный Лолой, и облил им нас с ним.

Теперь я по-настоящему понимаю, что имела в виду Лола, когда сказала не поворачиваться к нему спиной даже на десять секунд, потому что это все, что ему потребовалось, чтобы запачкаться ванильным йогуртом.

Сглатывая твердый комок в горле, прерывисто выдыхаю, ненавидя то, как стучит мое сердце. Это чертовски громко, я едва слышу скрип кроссовок по деревянному полу, крики растяжек или громкий голос тренера Уоррена, эхом разносящийся по арене.

— Черт возьми — говорю я, заставляя себя войти.

Всеобщее внимание обращено на меня, а затем их взгляды падают на Феникса, прижавшегося ко мне. Они смотрят на меня широко раскрытыми глазами. Кроме тренера. Он единственный, кто стоит ко мне спиной.

— Теодор Джексон Кингстон!

— Привет, тренер, — неловко отвечаю я.

— Ты опоздал, — его голос отрывист. — Я не хочу слышать оправдания, мне все равно на них. Ты долбаный…

Он останавливается на полуслове, переводя взгляд на моего сына. Закрывает рот, постоянно моргает, но я смотрю на него с таким же потрясением, потому что впервые вижу его слишком ошеломленным, чтобы говорить.

— Я знаю, что опоздал. Мне жаль. Лоле сегодня нужно было работать, а няни у нас не было.

Тренер медленно кивает, как будто все еще пытается осознать то, что я только что сказал. Но он приходит в себя и смотрит на ребят.

— Я говорил кому-нибудь остановиться? Какого черта вы, ребята, делаете? Давайте!

Он наклоняется к Реджи, помощнику тренера, что-то шепчет ему на ухо, затем они снова смотрят на меня.

Тренер Уоррен приближается ко мне и при этом наклоняет голову в сторону туннеля, жестом приглашая следовать за ним.

Я мысленно готовлюсь к любому наказанию, которое он собирается на меня наложить. Я бы извинился, но знаю, что это бессмысленно. Его не волнуют извинения, только действия.

— ТиДжей, ты совершил несколько действительно глупых и сомнительных поступков… — он делает паузу, потирает подбородок, глубоко задумавшись. И я ненавижу это, потому что его продолжительное молчание нервирует. — Но я горжусь тобой.

Я ошарашен, потому что это последнее, что ожидал услышать.

— А, спасибо?

Ухмылка на его лице смягчается. И это шокирует, потому что Фрэнк Уоррен совсем не мягкий.

— Я знаю, что все было непросто, и пытаться справиться со всем, будучи родителем, было сложно. Могу только представить это как родитель, но хочу, чтобы ты знал, как я горжусь тем, что ты сделал шаг вперед. Я знаю, что быть родителем непросто, но могу пообещать, что оно того стоит. То, что ты здесь ради этого малыша, будет значить для него больше, чем ты можешь себе представить.

Он нежно улыбается Фениксу, а затем снова мне, но это длится всего лишь секунду, прежде чем его лицо становится серьезным.

— Спасибо, тренер, это очень много значит.

Я улыбаюсь, чувствуя, как тяжесть с плеч спадает.

— А теперь отдай мне козленка и иди разогревайся. Ты уже потратил достаточно времени.

Он жестом просит передать Феникса.

Я киваю и пытаюсь передать его, но Феникс сжимает мою рубашку и напрягается.

Улыбаясь, я смотрю на него сверху вниз, ероша его волосы.

— С тобой все будет в порядке. Это тренер Уоррен, и он позаботится о тебе, пока я буду играть в мяч, ладно?

Феникс смотрит на него с ног до головы, все еще неуверенный, стоит ли ему доверять.

Я не знаю, что делать, пока не спрашиваю себя, что бы сделала Лола, и я точно знаю, что. Поднося его медведя к уху, я делаю вид, будто он шепчет, и киваю.

— Ты это слышал?

Феникс качает головой, и я подношу медведя к его уху.

— Слышишь ли ты это сейчас? Медведь Пух хочет пойти с ним и командовать остальными. Ты тоже хочешь командовать остальными?

Когда передаю медведя тренеру Уоррену, Феникс отпускает мою рубашку и с любопытством смотрит на него.

— Давай, маленький человек.

Лицо тренера расплывается в широкой улыбке, а мой сын отвечает небольшой, застенчивой улыбкой.

— Давай покомандуем ими. Обещаю, будет очень весело. Я даже подарю тебе свисток, как у меня.

Он болтает свистком, который висит у него на шее.

Это все, что нужно, чтобы нервы Феникса пришли в норму. Тренер забирает его из моих рук.

Я улыбаюсь Фениксу, в последний раз взъерошивая его волосы.

— ТиДжей, — говорит тренер, прежде чем я ухожу.

— А?