Все хорошо

Он снова улыбается мне из-за края меню. Ох уж этот его шрам на губе. У Пола такого не было, но во всем остальном они так невероятно похожи. Одежда тоже портит дело. Пол не надел бы футболку с Motorhead или клетчатую фланелевую рубашку. Но во всем остальном… Хьюго тянется ко мне через стол и берет меня за руку. Мне только и пришлось развернуть ее ладонью вверх, и он сразу понял намек.

– Что будешь есть? – спрашивает Пол.

– Угря, как всегда, – отвечаю я. – А ты, конечно, возьмешь ролл «Солнечный».

– Да? – смеется он. – Как ты догадалась? Я вообще-то еще даже в меню не заглядывал.

– Потому что он самый лучший. И я знаю твои вкусы.

– Мне стоит тебе довериться? – вскидывает брови он.

– Еще как стоит.

– Ладно, – соглашается он и говорит подошедшему официанту: – Ролл «Солнечный». И «Саппоро», пожалуйста.

– Здесь очень неплохое холодное сакэ, – замечаю я, сжимая его руку.

– Ладно. Тогда сакэ.

Я заказываю то же, что и всегда.

Официант уходит, и я поднимаю глаза на Хьюго. Идеален. Просто идеален, не считая одежды.

– Ты получил рубашки, которые я тебе послала? – спрашиваю я.

– Рубашки? А, да. Рубашки. Угу, получил.

– Мне просто было так стыдно за то, что твою я испортила, – объясняю я.

– Ой, да ничего страшного. Подумаешь, несколько пуговиц потерялось. Ее еще вполне можно носить, – заверяет он.

– Ну, эти новые на кнопках. Так что можно не волноваться…

– Ага, они классные. Просто немного не в моем стиле, Миранда. Не пойми неправильно, они мне очень нравятся, но сейчас я фанат такой одежды. – Он тычет в свою клетчатую рубашку и футболку под ней. – Самый удобный вариант для моей нынешней работы. А в тех модных рубашках я бы шевельнуться боялся, понимаешь?

– Ну так они и не для работы. А для свиданий.

Со мной.

– И все же… Не знаю… Просто это не мое.

– Оу, извини.

– Не извиняйся. Пожалуйста. Это было так заботливо с твоей стороны. В любом случае, большое спасибо.

Приносят еду, и Хьюго меняет тему разговора. Теперь мы обсуждаем спектакль. Он спрашивает, как проходят репетиции, а я отвечаю, что все хорошо. Тогда он начинает рассказывать, как продвигается дело с декорациями, говорит, что с новым бюджетом может воплотить в жизнь все свои задумки – и все это благодаря мне. К прогонам уже все готово – и свет, и звук. Мы в отличной форме.

Потом мы кормим друг друга копченым угрем. Как же вкусно!

– Боже, до чего же приятно снова здесь оказаться, правда? – спрашиваю я.

– Так ведь я тут впервые, ты что, забыла?

– Ах, да, конечно.

Я то и дело кошусь на свое отражение в гладкой, как зеркало, столешнице и улыбаюсь. И вдруг Хьюго спрашивает:

– Слушай, поговаривают, Бриана вчера учудила что-то странное. Это правда?

Кусок угря, который я держала в палочках, шлепается на тарелку. Но я тут же подбираю его. И растерянно смотрю на Хьюго, который теперь только Хьюго, и никто больше.

– Учудила? А что конкретно ты слышал?

Так и вижу, как после моего испытания огнем Фов заявляется в мастерскую, хватает его за плечо и жарким шепотом рассказывает о случившемся ему в ухо. Разумеется, забыв упомянуть, что сама пыталась его подставить.

– Только то, что Бриана с родителями приходила к декану, и у вас была… встреча?

Я с улыбкой пожимаю плечами.

– Да все прошло нормально. Просто она обвинила меня в том, что я наслала на нее болезнь.

Тут я сую в рот кусок угря и принимаюсь его жевать.

– Что?

– Да-да, можешь себе представить? – Я качаю головой и закатываю глаза.

– И что конкретно, по ее словам, ты сделала?

– Ой, там на любой вкус. Колдовство. Черная магия. Сатанизм. – Произнеся последнее слово, я, не удержавшись, принимаюсь оглушительно хохотать.

Но Хьюго не смеется, а смотрит на меня как-то странно.

– Да брось, смешно же, – говорю я.

– По-моему, это совсем не смешно, Миранда. По-моему, это хрень какая-та.

– Ну да, конечно. А еще это очень грустно. Откровенно говоря, мне было ее жаль. Ситуация-то нелепейшая. Мы в каком веке живем вообще? – качаю головой я.

– Точно. – Он тоже качает головой, но по-прежнему не сводит с меня странного взгляда. – Просто не понимаю, как ей в голову пришло тебя в этом обвинить.

Я пожимаю плечами.

– Видимо, цепляется за соломинку. Отчаянно пытается найти причину своей болезни. Проще ведь обвинить кого-то другого, чем себя.

– Мне так жаль, – тихо говорит он.

– Да все нормально. Побуду злодейкой, ничего страшного. К тому же в итоге мы все уладили. Но сам факт, что декан аж встречу из-за такого созвал!.. Что ее жалобу официально рассмотрели… – Я качаю головой. – Похоже, пуританство в Новой Англии по-прежнему живет и здравствует. Ой, прости, я помню, что ты местный. Из Мэна, да? Не пойми меня неправильно, я сама из этих мест, но…

– Миранда, я не из Мэна.

– Правда?

– Я из Орегона. Из Юджина. Уже несколько раз тебе говорил.

– Ах, да, конечно. Тогда, полагаю, тебя подобные пуританские штучки изумляют еще больше? Ой, погоди-ка, ты так и не притронулся к своему роллу.

Однако Хьюго лишь смотрит на меня, смотрит очень серьезно.

– Миранда, мне кажется, мы должны поговорить о прошлой ночи.

– О прошлой ночи? Но ведь все было чудесно, разве нет?

Он отхлебывает холодное сакэ. Морщится.