Все хорошо

– Да, чудесно. Просто… Тебе не кажется, что это было как-то слишком уж бурно.

– Бурно? В каком смысле?

– Ну, ты постоянно приговаривала «сильнее», – тихо говорит он. – Просила ударить тебя, и все такое.

Вот теперь он ни на кого не похож. Только на смущенного застенчивого мальчишку.

– Это же для остроты ощущений, – улыбаюсь я. – Мне хотелось полнее все прочувствовать. Вот и все.

– А еще ты постоянно закрывала глаза. И отворачивалась от меня. Не хотела на меня смотреть.

Сам он зато глаз с меня не сводит. И, как я теперь понимаю, взгляд у него обиженный.

– Но мне так проще. Проще сконцентрироваться на своих ощущениях.

– А потом ты расплакалась.

– Это от счастья. Мне что, запрещено быть счастливой?

– Нет, вот только… Слушай, мне все время казалось, что ты не со мной. Что ты как будто где-то не здесь. И хочешь кого-то другого. Хочешь, чтобы я был кем-то другим.

– Что? Да брось, глупости, – убеждаю я. – Полнейшая чепуха.

– Может, и чепуха. Но так уж мне показалось.

– Я не нарочно. Кем, по-твоему, мне бы хотелось тебя видеть?

Определенно, он вспоминает, как я назвала его Полом. Но решится ли об этом заговорить? Нет, не решится.

– Слушай, Хьюго, я с первого взгляда на тебя запала. – «В те дни, когда сам ты даже и не подозревал о моем существовании», – добавляю я про себя. – На тебя, и ни на кого больше. Понимаешь? Правда!

– Да, но утром…

– Что утром?

– Я проснулся от криков. Сначала подумал, что это с улицы, что на кого-то напали. Может, на миссис Ли или на кого-то еще. – Очень стараюсь не скорчить сердитую гримасу при упоминании миссис Ли. – Но оказалось, что это ты. Лежишь рядом со мной и орешь. Спишь, но глаза у тебя при этом широко раскрыты. И ты постоянно что-то выкрикиваешь.

Вид у него испуганный.

А я вспоминаю, что накануне заметила у него на комоде фигурку Девы Марии.

«Не знала, что ты религиозен», – удивилась я тогда.

«А я и не религиозен. Просто стащил ее из тюремной библиотеки. Глупо, конечно, но почему-то она меня успокаивала. Вот я ее и сохранил. Это своего рода талисман».

– Мы это уже обсуждали, я все тебе объяснила. У меня нервы ни к черту перед премьерой, – убеждаю я. – И в это время года мне всегда снятся очень странные тревожные сны. Сам знаешь, как это бывает.

Он кивает. Разумеется, знает.

– Мне сразу тюрьма вспомнилась. Там многих мучили кошмары. И люди вокруг постоянно кричали во сне. Уверена, что ничего не хочешь мне рассказать?

– Со мной все в порядке. Правда-правда.

– Я просто надеюсь, что ты счастлива со мной. Что я – тот, кто тебе нужен. Потому что ты, Миранда, именно та, кто нужен мне. Именно та.

– Шутишь, что ли? Конечно, я с тобой счастлива. Так счастлива, что у меня от постоянной улыбки губы болят. Честное слово! Хоть у студентов моих спроси. Грейс в последнее время вообще видеть меня не может.

Он улыбается. И расслабляется.

– Кстати, как она? Я что-то вчера не видел ее в кампусе. Мы договаривались обсудить кое-какие изменения в декорациях, но она так и не появилась.

– Ой, к несчастью, она приболела. Должно быть, схватила тот же вирус, что и Бриана.

– Да ты что? – качает головой Хьюго. – Боже, эти болезни никого не щадят, верно?

– Точно.

– Господи, надеюсь, хоть я-то ничего не подцепил.

– Ты? Нет, конечно. Тебе это не грозит. Обещаю.

Глава 25

Еду от Хьюго в колледж и по дороге решаю притормозить возле дома Грейс. Разумеется, я не собираюсь ее беспокоить. Не звоню в звонок, не стучу в дверь, ничего такого. Просто сижу в машине на противоположной стороне улицы и смотрю на ее зашторенные окна. Я всего лишь хочу убедиться, что ей доставят букет и шарики «Выздоравливай!». И все остальные мои подарки тоже. Через лобовое стекло вижу приближающегося к ее дому посыльного. В руках у него охапка выбранных мною цветов – тюльпаны, ирисы, фрезии – ну разве весенние цветы не самое прекрасное, что есть на свете? – и кактус, кактус, конечно. Затаив дыхание, смотрю, как он носом нажимает кнопку звонка. Меня слегка потряхивает. Она вот-вот откроет. Наверняка в своем любимом сером шелковом кимоно в цветах сакуры. Это я его ей купила. Подарила, как сейчас хочу подарить цветы и все остальное. Оно – точная копия моего кимоно, которым она так восхищалась, однажды заметив его висящим на двери в спальню. Даже шелковый рукав погладила.

И уныло протянула: «Какая красота!»

Я улыбаюсь, вспоминая, как Грейс выудила мой подарок из вороха розовой папиросной бумаги, в которую я его упаковала. Поднесла к свету. И вспыхнула, разглядев, что за шелковое чудо ей неожиданно досталось.

«Что ты, Миранда, не стоило», – сказала она и тут же его надела. А теперь носит, практически не снимая, верно, Грейс? Постоянно ходит в нем дома.