Все хорошо

Я снова протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. Сейчас она встанет. И даже не поблагодарит меня. Сразу бросится прочь. Побежит со всех своих натренированных ног. Неся в клювике информацию о том, что только что видела. Хотя ей в это и не верится. Мне и самой в это не верится. Но кто она такая, чтобы не доверять собственным глазам и ушам? Кто такая, чтобы отворачиваться от доказательств? Она просто обязана их принять как режиссер-постановщик. Утром она первым делом побежит в университет. И что же она там расскажет про меня? Что и кому? Да всем! Декану. Фов. «Моя дорогая, ты была абсолютно права». Они ведь так с Фов друг друга называют – моя дорогая. А потом они обе выступят на стороне Брианы.

Так и представляю, как они согласно кивают, глядя, как меня волокут на костер. И тычут пальцами.

Да-да! Это она!

Я опускаюсь на корточки рядом с Грейс, которая закрывается от меня руками, не желая смотреть мне в глаза. Брелок с балетной туфелькой лежит рядом на асфальте. Он весь в грязи. Но волноваться не о чем, я его подбираю. Голова Грейс низко опущена. Странное дело! Я ее такой никогда не видела. Обычно это я лежу на полу, а она смотрит на меня сверху вниз. И закатывает глаза. Раздраженно. Нетерпеливо. Но и сочувственно, напоминаю я себе. Разве она мне не сочувствовала? Грейс ведь правда хотела мне помочь. Ну так и я хочу того же. Помочь Грейс. Я окидываю ее сочувственным взглядом. И протягиваю руку. Нежно-нежно беру Грейс за запястье. И спрашиваю:

– Ты в порядке? – А потом добавляю: – Пожалуйста, Грейс, доверься мне. Честное слово, мне очень жаль. Очень-очень жаль. Что все так вышло. Позволь мне хотя бы тебе помочь. Это меньшее, что я могу сделать.

Часть третья

Глава 22

Ясный солнечный день. День моего испытания огнем. В окна кабинета декана заглядывает солнце. И освещает меня, удобно устроившуюся в кресле, в котором раньше я сидеть почти не могла. Мои изящно скрещенные в лодыжках ноги слегка покачиваются. Волосы падают на плечи волнами в виде буквы S. Сердце ровно стучит в грудную клетку. Паникую ли я? Ну, может, слегка. Но лицо мое безмятежно. Именно так, безмятежно, я взираю на три пустых кресла, которые вскоре займут Бриана и ее родители. Они станут обвиняюще тыкать в меня пальцами. Я же буду изображать живое воплощение здравого смысла.

Сидящий за своим столом Мохнатый Сосок крутит большими пальцами и улыбается, как идиот.

– Они будут с минуты на минуту.

Он постукивает по циферблату наручных часов волосатым пальцем.

– Да ради бога. – Мои ноги под сиденьем так и ходят ходуном. – Мне вовсе не сложно подождать.

И это правда. Мне абсолютно не сложно. Мое сердце переполняет невозможная легкость.

– Миранда, мы так вам благодарны, что вы согласились приехать, хотя вас не предупредили о встрече заранее. К тому же в субботу, – говорит декан.

Это он про свой недавний имейл. Я получила его утром, через несколько часов после того, как ушла от Грейс. Декан просил меня приехать в колледж и обсудить некое весьма тревожащее обвинение, поступившее от одной студентки. От мисс Брианы Валентайн? «Боюсь, это обвинение касается вас, мисс Фитч».

Тон письма был твердый и в то же время смущенный. Конечно, декан в курсе, что в это время года дел у меня по горло. Но мисс Валентайн очень настаивает, равно как и ее родители. Да и характер ее обвинения… мягко говоря, чрезвычайно настораживающий. Родители Брианы тоже будут, продолжал декан. Было бы замечательно, если бы и мы с Грейс смогли приехать.

«Конечно! Я в деле!» – ответила я с такой готовностью, будто он приглашал меня на пикник. А после добавила: «Очень жаль, что у нас возникли проблемы ☹ Но я уверена, мы все уладим ☺

ХоХо

Миранда».

И вот теперь декан пытается поддерживать со мной дурацкую непринужденную беседу. О погоде. О том, какой сегодня теплый день.

– Даже слишком теплый для весны, не находите?

– А мне нравится.

А матч я смотрела?

– Я их никогда не смотрю.

– Я вынужден принести вам свои извинения, – наконец, понизив голос, произносит он. К его чести, ему очень неловко, что мне приходится в этом участвовать. – Разумеется, обвинение совершенно дикое. Тревожащее, конечно, но дикое, верно ведь?

Сказать по правде, он даже не понимает, в чем его суть. Воздетые в воздух руки. Беспомощный смешок. Но Бриана подняла шум. Закатила истерику. А родители стараются во всем ее поддерживать.

– Такие славные люди, – вставляет Фов.

Я упоминала, что она тоже здесь? Засела в своем бесформенном балахоне в углу, как паучиха. Прихорошилась сегодня – ну прямо Стиви Никс на минималках. Волосы начесала. В подведенных серебряным карандашом глазах стоят слезы – это доброта родителей Брианы ее так растрогала. Вот почему она вызвалась играть в этом шоу одну из главных ролей. Пообещала выступить как свидетель.

«Свидетель чего?» – спросила я.

«Думаю, лучше мы это обсудим, когда соберутся все заинтересованные стороны», – с пафосом изрекла она.