Все люди севера

Пропитавшееся кровью платье прилипло к телу. Ветер пробирал до самых костей. Ноги при каждом новом шаге становились всё более каменными. Вот-вот Ракель могла пошатнуться и упасть. Но она была очень упряма.

В одной руке девушка держала меч, а в другой с трудом удерживала три огромные головы.

Люди задумчиво всматривались в них. Одна – на вид так точно их ярла Хрута – практически волочилась по земле, ведь Ракель удерживала ее за длинную косу так, что нижняя челюсть ярла постоянно билась о ледяные куски земли и набирала грязь из луж. У Реки и Рауда были короткие волосы, поэтому их головы висели выше. Их участь после смерти оказалась не так позорна.

Ракель подошла к воротам тогда, когда за ними послышался топот.

– Ярл Хрут! – Ракель вздрогнула от пронзительности этого голоса. – Люди Урнеса! Моё имя Скалль, и я пришёл из Халогаланда. За мной северное полчище. Если вы откроете ворота сейчас, то мы войдём в город без кровопролития и станем вашими друзьями.

Люди на стене смотрели на Ракель выжидающе. Если кого-то из них и подкупил Сигтрюгг, то они не подали вида. Самого предателя среди них Ракель не заметила.

Ни сейчас, ни через несколько мгновений, когда оцепенение людей прошло, никто не кинулся к ней, не остановил, не попытался убить. Братья Трюггвиссон сдержали данное ей слово. Дело за ней.

В этот момент по ту сторону ворот конунг Скалль заметил, что все воины, которых он видел на деревянных стенах, смотрят совсем не на него. Что-то происходило у самых ворот, но он не знал, что именно. И когда конунг уже занервничал, ворота открылись.

Из-за них вышла Ракель. Три головы в её руке выглядели смешно, она с трудом тащила их, упрямо перебирая ногами. Наконец девушка остановилась и как могла кинула под ноги Скалля трофеи.

– Ярл Хрут? И, надо полагать, его наследники? – усмехнулся Скалль и пнул ногой одну из голов. – Получается… Город мой?

– Нет, этот город мой, Скалль из Халогаланда, – громко произнесла Ракель. Скалль и не думал, что у неё такой низкий и властный голос. Она казалась скорее милой, хоть и, признаться честно, устрашающей в этом окровавленном одеянии. – У ярла Хрута было два сына и одна дочь, – прорычала Ракель, чтобы её слышали и люди Урнеса тоже. Пора заявить о себе. – Дочь, которой никогда не давали слово, но которой давно есть что сказать.

Конунг удивлённо приподнял бровь. Ракель подумала, что ситуация явно выходит из-под его контроля, но вместе с тем принимает совершенно новый удивительный поворот. Скалль явно желал узнать, что же будет дальше. Этого Ракель не знала, но к знакам богов конунг относился с большим почётом. И потворствовал своему любопытству.

– Настоящая семейная трагедия, – тихо себе под нос произнёс конунг. – Как тебя зовут, Хрутдоттир? – Скалль приветственно развел руки в стороны, будто был очень рад знакомству.

– Моё имя Ракель. Я убила своего отца и своих братьев, которые слишком долго лгали нашему народу. Они заставляли нас голодать и смотрели, как мы умираем. Теперь я намерена всё исправить, – она обернулась к стенам города. К её счастью, прямо над воротами стояли два огромных столпа, на которых держалась вся её уверенность. Братья Трюггвиссон. Фюн навалился на стену, облокотившись на неё в самом своём заинтересованном виде. Ощутив их поддержку, Ракель громко выкрикнула. – Закройте ворота!

Ответом ей было долгое молчание. Скалль с интересом сощурился, он ждал реакции людей. И вот наконец зашуршали верёвки, затопали ноги. Ворота медленно закрылись, отделив Ракель от её города. Скалль понял, что дочь ярла теперь имеет ощутимую власть и доверие своих людей. А ещё он понял, что обитатели Урнеса растеряли последние крупицы разума, если позволяют женщине руководить ими. Они в отчаянии.

Девушка облегченно выдохнула, что не скрылось от конунга. Стало ясно, что она не была до конца уверена в своём влиянии, но всё-таки люди теперь были на её стороне.

– Почему ты убила славного ярла Хрута и своих братьев? – хмыкнул конунг, расхаживая перед Ракель.

За его спиной с ноги на ногу переминалось так много воинов, что Ракель не видела им конца. Ей было очень страшно стоять одной перед всеми людьми северных земель.

– Мой отец хотел сразиться с тобой.

– Достойное желание. А ты не хочешь?

– Сначала я хочу поговорить с тобой.

– Я уже посылал к вам гонца с предложением поговорить, – рявкнул Скалль и многозначительно положил руку на топор на своем поясе. – Но вы убили моего друга, как трусы, – он сжал кулаки и сощурился, не отрывая взгляда от лица девушки.

– Его убил мой отец, – Ракель без жалости пнула голову Хрута, и та покатилась по земле. – И я выразила ему своё несогласие.

– Почему ты не выразила его перед убийством Йорана? – крикнул человек из толпы.

Скалль резко обернулся, ища глазами того, кто посмел влезть в его разговор. Ракель подумала, что он не любил, когда его люди переходили границы дозволенного. Скалль долго смотрел на воина, а потом обернулся к Ракель:

– И правда, почему?

Она сглотнула.

– Я до последнего верила в его благоразумие. Я верила, что он откроет город.