Все люди севера

Девушка отчаянно сопротивлялась, но перечить Торгни было очень сложно. Не только из-за его обаяния, но и из-за немалой силы. Провидица начала махать белокурой головой, а потом бросила взгляд на конунга. Скалль уже видел, как Торгни целовал её на берегу. Но ничего не сказал, когда она попыталась поговорить и буквально зажала конунга в углу, перепуганная тем, что теперь он не простит ей этой маленькой измены. Скалль лишь улыбался и молчал.

Сейчас он смотрел на вёльву неотрывно, будто напоминая ей, что всё видит. Он знал, что обладает над Уллой большой властью, которую она сама вложила в его руки, хоть и не разобрался ещё, что ему с этой властью делать. Сейчас Улла с ужасом смотрела на конунга, пытаясь понять, какие чувства он испытывал, глядя, как её приглашает на танец другой.

Скалль еле заметно кивнул, позволяя потанцевать с Торгни.

Но Улле этого было мало. Она продолжала упираться, хотя оказалась в самом центре залы, где кружились пьяные танцоры. Торгни уже вовсю ловил ритм барабанов и флейт. Он оказался очень проворным: двигался пусть и не плавно, но ритмично и быстро. Тяжелые сапоги отбивали ритм по деревянному полу, а скамьи и столы тряслись, когда Торгни подпрыгивал.

– В чём дело, провидица? Ты не умеешь танцевать?

Улла гневно вскинула на него взгляд. Этот вопрос её очень задел.

Скалль наблюдал за ними и хитро улыбался в ладонь, поднесённую к губам. С каждым днём сил становилось меньше, поэтому поддаться словам Уллы становилось гораздо легче. И чем больше конунг слушал её, тем больше ощущал преданность и страстное желание вёльвы. Она была готова на всё ради разделения с ним власти над людьми. И чем дальше, тем больше Скалль ощущал собственную власть над ней.

Он мог заставить её обратиться к богам, позволить танцевать с Торгни, даже приказать или запретить спать с ним. Он мог поставить её на колени и заставить лаять по сигналу. Улла была юной, а поэтому не обладала хитростью мудрых женщин. Она была горячей и так сильно жаждала его внимания, что Скалль мог управлять её жизнью, а она бы думала, что управляет им сама.

Забавно.

– Да что ты знаешь о танцах, мальчишка! – расхохоталась Улла в лицо Торгни. – Я танцую так, что боги оборачиваются!

– Так докажи, – улыбнулся он.

Это была неслыханная наглость! По девушке было видно, как она вспыхнула от гнева, сразу забыв обо всём на свете. Даже про Скалля, который продолжал за ней следить. Она была увлечена движениями Торгни, явно находя их смешными.

– Ты всё делаешь не так, – Улла закатила глаза. – Но я покажу только один раз, а потом ты оставишь меня в покое, тупоголовый баран!

– Заносчивая девчонка! – фыркнул в ответ Торгни.

– Вонючий великан!

Торгни остановился, сощурился, слегка наклонился к девушке и, улыбнувшись, произнёс так, словно выплёвывал яд:

– Ведьма.

Улла окончательно потеряла терпение, теперь она была обязана стереть ухмылку с его лица. Она слегка подтянула юбку своего яркого жёлтого платья с десятком тонких поясков на талии и звенящими при каждом движении металлическими оберегами и украшениями. Зажав юбку в руках, Улла дождалась нужного музыкального такта, и начала кружиться вокруг Торгни, чудаковато выплясывая.

В зале мгновенно раздались громкие аплодисменты и свист, но лицо Уллы не выражало радости. Казалось, что она стремилась втоптать Торгни в землю своим танцем. Она так яростно кружилась, размахивала руками, что рыжему воину пришлось наконец поймать её, чтобы притянуть к себе и остановить.

– Довольна? – улыбнулся он.

Улла с трудом дышала, но всё-таки нашла в себе силы, чтобы оттолкнуть его. Но Торгни позволил ей лишь сделать шаг назад, продолжая держать её ладонь в своей руке.

– Нет, – с вызовом процедила Улла.

И они закружились в новом танце. Торгни смеялся от души, а Улла была в ярости. Понадобилось очень много времени – по меркам танцев, – чтобы её настроение сменилось на противоположное. Музыканты ускорили ритм, а танцоры один за другим валились на пол, путаясь в своих ногах. Но только не Улла с Торгни. Они танцевали до безумия, хлопали в ладоши, хватались друг за друга, синхронно отбивали ногами по полу. Прыгали, вскрикивали, хохотали.

Скалль молчаливо наблюдал и думал, удастся ли однажды Торгни затмить его, бессмертного конунга, в глазах Уллы. Возможно ли вообще что-то подобное?

Конечно, он желал Торгни счастья с женщиной, которую тот полюбит, но всё-таки Улла не годилась на эту роль. Конунгу было даже немного жаль друга, ведь ничто не могло заставить прорицательницу, верящую в предназначение, перестать пылать к Скаллю безумной страстью. Даже если сейчас Улла и Торгни так увлечённо танцуют вдвоём и кажутся со стороны очень счастливыми, держась за руки.

Музыканты сдались первыми. Они резко прервали игру, а Улла и Торгни практически рухнули на пол. Он помог ей заползти на скамью. Их лица были пурпурными, волосы прилипли ко лбу. Какое-то время они хрипло дышали.

– Не зови меня ведьмой, – наконец выдохнула Улла.

Торгни только улыбнулся и стер ладонью пот со своего лица.

– Но ты ведьма, – пожал он плечами.

Улла тяжело вздохнула и промолчала, пытаясь восстановить дыхание.