Все люди севера

Она подползла на кровати ближе к краю, завалилась на спину, а затем как следует ударила мужчину ногами в грудь. Он пошатнулся, но точно не получил никаких видимых травм. Только сильнее разозлился. Сигтрюгг схватил подвернувшийся под руку кувшин со стола, а потом со всей силы ударил Ракель в висок, сопровождая всё громкой руганью. Девушка тут же потеряла сознание, упав на кровать в груде черепков от разбившегося кувшина.

И, конечно, она не видела, как через пару мгновений в комнату ворвались двое воинов и несколько раз ударили Сигтрюгга клинками в грудь и живот. Решив, что Ракель уже мертва, они закрыли за собой дверь и ушли докладывать ярлу, что дело сделано.

Книга 3. Скалль

Глава 1

Ужин был очень шумным. Люди сидели в медовом зале, распивая эль, кричали и славили Тора, провожая его в последний путь. Конунг, сидевший на огромном стуле, украшенном мехами и оленьими рогами, выглядел мрачным и задумчивым, но веселиться никому не запрещал. Скалль ел медленно, изредка обмениваясь с кем-нибудь парой фраз, но в основном молчал и исследовал взглядом узоры деревянного пола. Он был погружён глубоко в свои мысли.

Улла смотрела на него со злобой. Замечая её взгляд, люди задумывались, не отвернулись ли от них боги. Но природа её настроения была куда более человеческой. Она не отрывала взгляда от рыжей воительницы, что сидела рядом с конунгом – будто жена. Её волосы стали короче: их явно подровняли, отрезав обожжённые пряди. На лице были следы ожога, а одна рука была крепко обмотана тканями. Ракель двигала ею с осторожностью.

Скалль действительно думал, что Ракель мертва. Торгни обвинял его в холодности, но на самом деле Скалль был в ужасе, понимая, что и она, и большинство его людей погибли. Вот так в считаные мгновения он лишился их всех, а сам остался жив, потому что поддался своим слабостям и поплыл за ярлом Лейвом. Когда же в Ставангре он узнал обо всём, что произошло с его северным полчищем, Скалль ушёл глубоко в себя. Прежний восторг, испытанный им как в Урнесе, так и в Скогли, уступил место страху. А радость от завершения похода омрачала страшная усталость от всего пережитого за три долгих года великой зимы.

Скалль не смотрел в сторону Уллы, хоть и ощущал, как она изучает его своим колким взглядом.

Признаться, на Ракель он тоже не смотрел. Ни восторженным, как раньше, ни каким-либо другим взглядом. Они оба о чём-то думали. Вскоре Ракель, обменявшись парой фраз с конунгом, покинула его и растворилась в толпе.

На её место опустился Торгни. Он оказался слишком большим для узкого стула. Поёрзав, рыжий воин встретился взглядом со Скаллем. Конунг смотрел на него виновато, будто бы он сам убил Тора прошлой ночью. Брови Скалля взметнулись вверх, он протянул руку и положил её на плечо друга.

– Не извиняйся, – грустно хохотнул тот, точно угадывая мысли конунга. – Это не твоя вина.

– Рад это слышать. Как ты?

Торгни покрутил языком во рту, будто выискивая за зубами нужные слова. Он был пьян уже целый день, Скалль разрешил ему эту слабость. Как и его брату, который до сих пор сидел на улице, наблюдая за неподвижным телом Тора.

– Это всё какой-то сон, – Торгни провел рукой по лицу и погладил длинную бороду. – Знаешь, Скалль, – он осмотрел большой зал, а потом снова уставился на друга. – С самого первого дня, когда я узнал, что боги избрали тебя для великой цели, я чувствую, что просто уснул. И сплю до сих пор. Как мальчишка, наслушавшийся маминых сказок, я вижу во сне богов и чудовищ.

Скалль улыбнулся и опустил голову, словно прятал эту улыбку от своего друга.

– Совсем недавно мы были детьми и засыпали под сказки твоей матери. Помнишь? – он покачал головой. – И вот уже мы сами часть будущих песен скальдов[16] и сказок чьих-то матерей.

– Только от нас зависит, будут ли ещё в мире скальды. И будут ли ещё матери.

Скалль поджал губы и покивал. Торгни подвинулся к нему ближе, нависая над самым ухом и обдавая друга запахом медовухи:

– Каково это, брат?

– О чём ты?

– О твоём бремени. Быть бессмертным избранником богов. Быть обычным мальчишкой, а потом… пуф! – хмыкнул Торгни и покачал головой. – Улла говорит, что теперь ты выше всех людей.

– Не верь всему, что говорит Улла, – Скалль поёрзал.

– Как же не верить? Ты-то веришь, – сощурился друг, уличая его в притворстве. На это Скалль только отвёл глаза и закрыл их. – Ты выше всех нас. Выше меня и…

– Я не выше тебя, Торгни! – рявкнул Скалль и резко обернулся к другу. – Мы вместе росли. Мы вместе убивали и возвращались из походов со славой. Я любил твою мать, как родную, которой у меня никогда не было. Ты – моя семья, Торгни. Ты мой брат. Когда умрут все боги, а мир выжжет огонь, я всё ещё буду любить тебя, как своего родного брата. Кем бы я ни был. Бессмертным избранным или обычным мальчишкой, – он крепко сжал плечо Торгни и увидел, как у друга в глазах появились слезы. Тогда Скалль толкнул его рукой в плечо и засмеялся. – Ну хватит!

Торгни спрятал глаза под ладонью, и только его трясущиеся плечи говорили о том, что он смеётся.