Все места, где я плакала

Мы заковыляли через погруженную в темноту воду. Город искрился вокруг нас, освещенный, веселя и вдохновляя. Я помню, как мне было жаль всех этих офисных работников, которые проносились мимо нас с опущенными головами. Почему они не любовались таким прекрасным видом? Старый уличный музыкант сутулился в стороне, бренча на гитаре; перед ним стоял открытый футляр, где лежала горстка монет. Он играл The First Cut Is the Deepest[4], и его музыка плыла по ветру, проникая в самое сердце.

Риз снова достал телефон.

– Давай сфотографируемся.

Я наклонилась к его лицу, изо всех сил стараясь выглядеть красивой. Мы оба казались такими счастливыми, беззаботными и любящими на экране. Я чувствовала невероятный кайф от этого и от того, как хорошо прошел день, а еще от облегчения, что Риз снова вернулся ко мне, что я…

…Я совершила ошибку.

Уличный музыкант закончил свою песню и перешел прямо к Are you the one I’ve been waiting for? Ника Кейва, одного из моих кумиров. Я знала эту песню. Я любила эту песню, и Риза тоже, и была слепо пьяна, поэтому придумала гениальный, как мне казалось, план, как собрать это все в прекрасное единое целое. Подкрепившись бог знает в который раз вином, я отпустила его руку, пересекла мост, улыбнулась уличному музыканту, встала рядом с ним и начала подпевать. Получалось великолепно. Старик ухмыльнулся, словно с самого начала подозревал, что так и будет. Наши голоса идеально совпадали. У меня даже не было страха. Я пела моему парню и городской ночи. Думала, что Ризу это понравится – посвящение ему, точно такое же, как он подарил мне в The Cube. Мы были так влюблены всего мгновение назад…

Он смотрел на меня так странно. Мне и в голову не приходило, что за этим последует какая-то другая реакция, кроме благодарности.

Но Риз не выглядел довольным наперекор моим ожиданиям. Он даже поморщился. Я сразу же зафальшивила, когда выворачивающая наизнанку тревога и смятение налетели на меня как чайка, пикирующая на свою добычу.

Я ошиблась, ошиблась, ошиблась. Я все испортила, все испортила, все испортила.

И хотя мой мозг кричал: «КАТАСТРОФА, КАТАСТРОФА!», я не могла перестать петь, так как это сделало бы все еще более странным и неловким. Так что мне пришлось продолжать дуэт с уличным музыкантом, несмотря на то что это было огромной ошибкой. Несколько человек заметили нас и улыбнулись, проходя мимо, бросая монеты. Я подавила тошнотворное чувство в горле и закончила куплет. Но больше не могла петь Ризу. Теперь его руки были скрещены на груди, голова наклонена, на лице застыло отвращение. Так что я повернулась к уличному музыканту и запела ему, как будто мы были старым дуэтом. Ему было под шестьдесят, и на нем красовалась разноцветная куртка. К концу песни вокруг нас даже собралась небольшая толпа, и мы получили множество одобрительных аплодисментов, а в футляр музыканта бросали еще больше монет. Он кивнул мне, чувствуя, что все закончится на одной песне.

– Ты действительно умеешь петь, милая.

Пришлось улыбнуться, хотя я чувствовала тошноту и, казалось, вот-вот могу расплакаться.

– Спасибо.

Я повернулась к своему парню. Он достал телефон и погрузился в экран, игнорируя меня и мою песню.

Я почувствовала, что уличный музыкант наблюдает за нами.

– Будь осторожна с этим мистером Ворчуном, – предупредил он меня, прежде чем заиграть вступительный аккорд Wonderwall.

* * *

О, до чего дошла твоя жизнь, если ты жалеешь, что не воспользовался советом пожилого уличного музыканта, одетого в пеструю куртку…

* * *

Я смущенно подошла к Ризу, ощущая подкатывающий к горлу ком. Мне было так неловко. О чем я только думала? Для чего это сделала? Зачем было выпендриваться? Это казалось таким правильным в тот момент, но ведь я должна была догадаться, что затея глупая!

Он неохотно поднял глаза.

– Все окей? – спросил Риз.

– Да. – Я не знала, что еще сказать.

– Что это было? – Он кивнул головой в сторону поющего хиппи.

Я покачала головой.

– Даже не знаю. Думала… – Слова подбирались с трудом. Казалось, будто у меня вырвали горло. Буквально не могла говорить. Мой мозг затуманило вино, да, но это было нечто большее. Как будто Риз наступил на мои голосовые связки; словно они были убегающей мышью, которую он собирался поймать, наступив ей на хвост. – Ты сердишься? – удалось выдавить мне.

Он скривился.

– С чего бы?

– Даже не знаю. Ты будто… не в себе. Ведешь себя странно.

Он покачал головой.

– Я веду себя странно? Сказала та, что ни с того ни с сего спела со старым психом.

– Просто подумала, что тебе понравится… – Мой голос звучал жалко. Я вся была жалкой.

* * *

Даже сейчас, когда я стою на этом мосту месяцы спустя, меня передергивает.

Неудивительно, что он бросил тебя. Ты такая глупая, странная и неловкая. Неудивительно, что ты в полном одиночестве. Всегда будешь сама по себе, потому что зависимая, жалкая и чудаковатая.

* * *