Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

«В год 6572 (1064)… Бежал Ростислав, сын Владимира, внук Ярославов, в Тмутаракань, и с ним бежали Порей и Вышата, сын Остромира, воеводы новгородского. И придя, выгнал Глеба (Святославича) из Тмутаракани, а сам сел на его место. В год 6573 (1065). Пошел Святослав на Ростислава к Тмутаракани. Ростислав же отступился из города – не потому что испугался Святослава, но не желая против своего дяди оружия поднять. Святослав же, придя в Тмутаракань, вновь посадил сына своего Глеба и вернулся назад. Ростислав же придя, снова выгнал Глеба, и пришел Глеб к отцу своему. Ростислав же, придя, сел в Тмутаракани»[423].

На новом месте, однако, Ростислав княжил недолго и был отравлен.

«В год 6574 (1066)… Когда Ростислав княжил в Тмутаракани и брал дань с касогов и с других народов, этого так испугались греки, что с обманом подослали к нему котопана [военный чин в Византии]. Когда же он пришел к Ростиславу, то завоевал его доверие, и чтил его Ростислав. Однажды, когда Ростислав пировал с дружиною своею. Котопан сказал: “Князь, хочу выпить за тебя”. Тот же ответил: “Пей”. Он же отпил половину, а половину дал выпить князю, прижав палец к чаше, а под ногтем был у него яд смертоносный, и дал князю, обрекая его на смерть не позднее седьмого дня. Тот выпил, котопан же, прибыв в Корсунь, поведал там, что именно в этот день умрет Ростислав, как и случилось. Котопана этого побили камнями корсунские люди. Был Ростислав доблестным воином, прекрасно сложен и красив лицом и милостив к убогим. И умер февраля в 3-й день и положен там в церкви Святой Богородицы»[424]

.

ПВЛ обвиняет в смерти Ростислава византийцев, но вряд ли за столь короткий период правления, какой был у Ростислава в Тмутаракани, он мог их столь сильно напугать. Скорее, к отравлению имеют отношение его политические противники, черниговский князь Святослав Мстиславич и его сын Глеб.

Возможно, именно в связи с прибытием в Тмутаракань в 1064 г. Ростислава Владимировича (и Вышаты Остромирыча), археологами была обнаружена здесь новгородская княжеская символика (трезубец с мечом на среднем зубце). Очень подробно разбирает используемую князьями символику в своей работе С. В. Белецкий[425]. К сожалению, идейно она малопригодна для использования, ибо в ее основе все та же искаженная историческая концепция редакторов ПВЛ. Имеются и некоторые системные неточности, на которых хотелось бы остановиться немного подробнее.

Прежде всего обратим внимание, что автор априори исходит из соображения, что используемые князьями «знаки» принадлежат именно им самим. Однако скорее всего изначально «знаки» относились только лишь к городам или княжеским столам (IX–X вв.), и только где-то с XI в. «родовые знаки» начинают применяться князьями как собственные фамильные гербы. В качестве подтверждения этого мнения предлагаем обратить внимание на приведенное в указанной статье изображение геральдической подвески из Пскова, где внутрь «двузубца» помещен ключ, что является довольно распространенным элементом средневекового городского герба[426]

. На обратной стороне подвески изображена голова птицы, которая являлась, видимо, прежним символом города. Впоследствии птица не исчезает совсем из псковской символики и обнаруживается, например, сидящей на среднем зубце трезубца с другой новгородской геральдической подвески[427]. На обратной стороне данной подвески имеется парадное изображение «трезубца Владимира», что отражает реальную политическую ситуацию: после того как псковский князь Судислав по приказу Ярослава Хромого был схвачен и посажен в поруб (1036 г.), Ярослав стал контролировать оба княжеских стола.

Княжеский «знак» в виде двузубца предположительно соответствовал главному русскому княжескому столу – Чернигову (а до него Сугрову?). Лишенный наследства Владимир Древлянский придумал для себя новый «знак» – трезубец (Владимир-Волынский?). Отобрав у Ярополка Новгород, Владимир Древлянский ввел для него новую собственную символику: трезубец с мечом в качестве среднего зубца. Для киевского стола он также несколько модернизировал свой трезубец, расположив на вершине среднего зубца солнце. Будучи князем Новгорода, Ярослав мог пользоваться знаком в виде трезубца с мечом, а переехав Киев – уже другим знаком, в виде трезубца с солнцем. В этой связи не кажется странным тот факт, что на несколько десятков русских князей из разных поколений в источниках обнаруживаются лишь 13 видов ранних княжеских знаков/символов. Отметим еще, что разные династии напрочь не признавали символику друг друга. Так, например, Святополк сначала пользовался двузубцем своего отца Ярополка. После же того, как он посадил в Чернигове сына Мстислава, а сам сел на княжение в Киеве, им был модернизирован для Киева черниговский двузубец, на одну из вершин которого был помещен крест.