Читаем Все в мире поправимо… полностью

Я перестану быть поэтом,

Когда забуду про друзей.

И путь их станет мне неведом,

Что начался в душе моей.

Поэтом я уже не стану,

Когда, забившись в благодать,

Чужое горе, чьи-то раны

Я перестану замечать.

Но, слава богу, все земное

С моей душою на волне:

Людские горести – со мною,

И боль страны – всегда во мне…

«Венок у дороги к березе печально прибит…»

Венок у дороги к березе печально прибит.

Наверно, здесь кто-то машиной случайно был сбит.

А может быть, просто водитель заснул за рулем.

Мы все в этом мире средь вечного риска живем.

Стою у березы… Смотрю на нежданный венок.

Кого же настиг здесь безжалостный рок?

Вокруг тишина… И как слезы – роса на земле.

И алые розы пылают на белом стволе.

Но память – от будущих бед – не зарок.

Как много венков вдоль российских дорог…

«Под шорох волн…»

Под шорох волн

Так хорошо мне спится.

И снится шум воды

И море облаков.

И залетают в сон мой

Медленные птицы.

То ль из других миров,

То ль из былых веков.

«Плыл пароход в огнях по самый верх…»

Плыл пароход в огнях по самый верх.

Он был похож на тихий фейерверк.

Теряло море синие цвета.

И в сумерках терял приметы берег.

А нарисуй все это – не поверят,

Что может быть такая красота.

«Жаворонок где-то высоко…»

Жаворонок где-то высоко

Начинает песню на досуге.

И поет так нежно и легко,

Словно объясняется подруге.

И плывет с заоблачных высот

Это вдохновение над бездной.

И земля, устав от непогод,

Радуется музыке небесной.

«Поэзия в опале…»

Поэзия в опале.

В забвенье имена…

О, как мы низко пали.

Как пала вся страна.

И что теперь мне делать

Без помыслов своих?

И вскинут флагом белым

Мой одинокий стих.

«Я истины придерживаюсь древней…»

Я истины придерживаюсь древней:

Нельзя пророком быть

В родной деревне.

Тебя же первым не поймет сосед.

Чужая зависть

Всё сведет на нет.

«Чу́дное время – восточная осень…»

Чу́дное время – восточная осень…

Дали прозрачны и пальмы грустны.

Красное море на берег выносит

Тихие ритмы лазурной волны.

Пишет Природа поэму раздумий.

Мудрую сказку о нас и себе.

И в тишине, и в загадочном шуме

Видятся мне перемены в судьбе.

Эйлат

«Твоим словам доверья нет во мне…»

Твоим словам доверья нет во мне.

Твои слова в воспоминания уходят.

И только там они сейчас в цене,

Поскольку в сердце места не находят.

«Холодная весна…»

Холодная весна —

С ветрами и дождями —

Не хочет лету уступить пути.

И, как в футболе,

Время нудно тянет,

Когда игру нельзя уже спасти.

«От весенней грозы, от зеленых ветвей…»

От весенней грозы, от зеленых ветвей

Пробуждается в сердце поэзия снова.

Ты, смеясь, набрела на веселое слово.

И оно стало рифмой к улыбке твоей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза