Всё зелёное

Ярослав отправился наливать себе кофе. Мы же продолжили наблюдать за компанией.

Они были небрежно одетые, раздражённые и явно с похмелья. Переговаривались на весь зал, матерились, пихали стулья, грубо послали сделавшую им замечание женщину с тремя малолетними детьми.

Тифон дёрнулся встать, я придержала его. Он недовольно посмотрел на мою руку:

— Так вы уезжаете сегодня или нет?

— Не волнуйся. Уедем, — я убрала руку.

— Я без претензий, — взгляд был колкий. — Но всё это совершенно не вовремя и тупо.

— Что не вовремя? Ты о чём?

— Да ни о чём, — снова бросил раздражённо. — Просто выбесили эти.

В этот момент я заметила маленького Костю. Он вышел из дверей кухни, куда заходили только меняющие лотки с едой официанты, и из-за ворота его футболки, прямо под подбородком торчала смешная морда котёнка, а в руке болтался прозрачный пакетик с мясными обрезками.

Один из парней Тимура окликнул его, и Костя подошёл к их столику. Похоже они были знакомы. Слова различить не получалось, но парни явно говорили ему что-то неприятное. Мальчик какое-то время терпеливо стоял, а потом закрыл уши руками. Тогда розовощёкий парень в футболке с Мерлин Монро Уорхола недолго думая, взял вилку и с силой воткнул в сидящего под футболкой котенка. Котёнок дико заорал, вцепился когтями в лицо Кости и выскочил на пол. Свалился и, продолжая орать, на заплетающихся ногах, забился под столы.

Уроды зашлись в хохоте.

Мальчик тоже закричал и схватился за лицо. Из-под растопыренных пальцев сочилась кровь. Я бросилась к нему и отняла ладони.

Одна глубокая царапина прошла по подбородку, другая от уголка глаза, едва его не задев, до носа.

— Маник, Маник, — мальчика трясло. — Он проткнул Маника.

— Ты чего сделал?! — едва соображая, я развернулась к розовощёкому парню.

Адреналин ударил в голову и меня затрясло почище Кости.

— Тупой недоумок. Отморозок конченый. Сволочь!

Выдала я на одном дыхании на весь зал. Кулаки непроизвольно сжались, поэтому когда он равнодушно усмехнулся и сказал: «Пошла вон, шалава», рука сама собой резко взлетела и со всей дури въехала острыми костяшками ему в самый кончик подбородка. Быстро и прицельно, как показывал Тифон.

Голова парня запрокинулась, глаза закатились, откинувшись на своего приятеля, он мгновенно обмяк. Все остальные вскочили.

Уши заложило. Всё ещё не помня себя от гнева, я схватила вилку, намереваясь воткнуть гаду в руку, но кто-то со злостью вырвал её у меня. По голосу поняла, что Тифон, потому что прежде, чем началась драка, он успел сказать мне: «Быстро вали отсюда» и оттолкнуть от стола.

Ноги сделались ватными, я хотела ещё кого-нибудь ударить, но уже не разбирала, что происходит. Со стола посыпались тарелки, стулья с грохотом попадали, какая-то женщина завизжала, люди закричали.

Тифон очень быстро перемещался, закрываясь и немного отступая, чтобы не дать зайти себе со спины, но парни всё равно обходили. Их было шестеро. Точнее пятеро, потому что тот, которого я вырубила, всё ещё тряс головой, приходя в себя.

Я всё-таки достала вилку и кинулась на помощь Тифону, но меня снова кто-то остановил. Ярослав. Вцепился в плечи и, хорошенько тряхнув, заорал прямо в ухо:

— Уйди, мелкая, нафиг. Только хуже сделаешь. Что за тупой народ — бабы, — быстрым движением отстегнул браслет часов, снял их и сунул мне, потом очки. — За сохранность — отвечаешь.

И прицельно, быстрыми шагами подойдя к дерущимся, сходу ударил ногой в спину крайнего из парней. От неожиданности тот улетел к дальним столам и повалился на них.

До вмешательства Ярослава пожар только теплился, но стоило ему сунуться, как Тифон, увидев подмогу, тут же перешёл в наступление.

В первый момент они вдвоём очень здорово прессанули ублюдков. Двоих, не считая «моего», вырубили, остальным просто хорошенько вломили. Но потом эффект неожиданности прошёл, и уроды собрались, включившись в драку по полной.

Ярослава оттеснили к стойкам с едой, и он, не придумав лучшего, схватил горячий лоток и обрушил его на голову одному из нападавших. Тот свалился, после этого начался полный беспредел. Полетели тарелки, стулья, опрокинулся кулер. Грохот и ор стояли невообразимые.

В зале, кроме меня, никого не осталось, а в дверях преспокойно стояли Белов и охранник корпуса. Я подлетела к ним.

— Почему вы ничего не делаете? Разнимите их!

Охранник покачал головой.

— Пока рано.

— Как это рано? — я кричала и голос срывался. — Сейчас кто-нибудь кого-нибудь убьет. Моим друзьям по восемнадцать. Это нечестно.

— Для клубняков восемнадцать – самое то, — ответил он со знанием дела. — Остановлю раньше времени, Тимур меня уволит. Он мне сам в прошлый раз так сказал.

— Тимур у вас не хозяин. Он только сын хозяина.

— Это одно и тоже, — скрестив руки на груди, охранник продолжил невозмутимо наблюдать за творившимся беспределом.

— Они там всё разгромят, — кинулась я к Белову.

— Уже разгромили, — отозвался тот с философским спокойствием. — Так и так теперь твоим друзьям платить.

— Почему это моим? — я кричала и не могла остановиться. — Ваш Тимур — отморозок и его друзья тоже. Они первые начали.