Всего один взгляд. Невиновный

С Нортфилд-авеню они свернули к Уэст-Оринджу. Этот городок старел красиво. В большинстве случаев окраины городов выглядят как-то фальшиво, как лысина с недавно пересаженными волосами. В Уэст-Ориндже повсюду виднелись широкие зеленые лужайки, стены домов увивал плющ. Деревья высокие, с толстыми стволами. И дома не напоминали безликие коробки. Здесь были особнячки в стиле «тюдор», в средиземноморском стиле, в стиле кейп-код. Все они смотрелись немного старомодно, находились не в лучшем состоянии, однако в целом улицы были уютными и красивыми.

На подъездной дорожке стоял мотоцикл с коляской. Лорен притормозила позади него. Они с Йейтсом вышли из машины. Кто-то установил во дворе оградительную сетку для игры в бейсбол. Две бейсбольные перчатки, свернувшиеся как эмбрионы, валялись на траве.

— Ваш информатор живет здесь? — спросил Йейтс.

— Как я уже говорила, трудно представить, — улыбнулась Лорен.

Он пожал плечами.

Дверь отворила женщина, словно сошедшая со страниц каталога «Сьюзи-хозяйка»[55]. Клетчатый фартук и улыбка, которая у Лорен всегда ассоциировалась с религиозной фанатичностью.

— Лен внизу, в мастерской, — сказала она.

— Спасибо.

— Кофе не желаете?

— Нет, спасибо.

— Мам!

В комнату ворвался мальчик лет десяти.

— У нас гости, Кевин.

Кевин улыбнулся так же, как его мать.

— Я Кевин Фридман, — произнес он, протянул руку и встретился с Лорен взглядом. Рукопожатие было крепким. Затем он обернулся к Йейтсу, тот смотрел удивленно. И ему тоже пожал руку и представился.

— Очень рад познакомиться, — проговорил Кевин. — Мы с мамой печем банановый хлеб. Не желаете попробовать?

— Может быть, позже, — ответила Лорен. — Мы… э-э…

— Он там, внизу, — сказала «Сьюзи-хозяйка».

— Да, да, спасибо.

Они открыли дверь в подвал.

— Что за чудо они сотворили с этим мальчишкой? — изумленно пробормотал Йейтс. — Своих ребят я не смог научить здороваться даже со мной, не говоря уже о незнакомых.

Лорен хмыкнула.

— Мистер Фридман? — окликнула она.

Навстречу им шагнул мужчина. За то время, что они с Лорен не виделись, волосы у Фридмана поседели. Он был в светло-голубом вязаном блейзере на пуговицах и брюках цвета хаки.

— Рад видеть вас снова, инспектор Мьюз.

— Взаимно.

— Это ваш друг?

— Специальный агент ФБР из Лас-Вегаса Адам Йейтс.

Едва Фридман услышал, откуда «друг» Лорен, как его глаза загорелись.

— Вегас! Ну что ж, добро пожаловать. Проходите, присаживайтесь. Чем я могу вам помочь?

Он отпер ключом дверь. Внутри было настоящее царство стриптиза. Стены сплошь увешаны фотографиями. Кругом горы каких-то бумаг и документов. В рамочках кружевные трусики и бюстгальтеры. Боа и веера из пышных перьев. Старые афиши, одна из них возвещала о выступлении Лили Сент-Сир и ее танце в ванной с пузырьками пены. Другая зазывала полюбоваться некой Дикси Эванс, этой Мэрилин Монро бурлеска, выступавшей в театре Мински-Адамса в Ньюарке. Лорен с Йейтсом буквально онемели на несколько секунд и лишь озирались по сторонам.

— А знаете, что это такое? — воскликнул Фридман и указал на огромный веер из длинных и пышных перьев, который он держал, как в музее, в стеклянном кубе.

— Веер? — спросила Лорен.

Фридман расхохотался:

— Если бы! Назвать этот предмет просто веером — все равно что назвать Декларацию независимости куском пергамента. Нет, этим веером обмахивалась сама великая Салли Рэнд в клубе «Парамаунт» в тысяча девятьсот тридцать втором году.

Фридман ждал от гостей соответствующей реакции, однако ее не последовало.

— Салли Рэнд придумала танец с веером. Исполнила его в фильме «Болеро», который вышел в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Он из настоящих страусовых перьев. Можете представить? А этот хлыст видите? Им пользовалась Бетти Пейдж. Ее называли Королевой Рабства.

— Мама, что ли, так назвала? — пошутила Лорен.

Фридман насупился, явно разочарованный. Лорен сделала виноватый жест. Фридман вздохнул и направился к столу с компьютером.

— Значит, насколько я понял, речь идет об исполнительнице эротического танца из Вегаса?

— Да, вероятно, — кивнула Лорен.

Информатор уселся за компьютер и что-то напечатал.

— Имя и фамилию знаете?

— Кэндес Поттер.

Его рука замерла над клавиатурой.

— Жертва убийства?

— Да.

— Но она погибла десять лет назад.

— Да, мы знаем.

— Многие считают, что ее убил Клайд Рэнгор, — сказал Фридман. — У него и его подружки Эммы Лимей был настоящий дар откапывать таланты. Они вдвоем заправляли несколькими недорогими клубами для джентльменов, где выступали очень неплохие танцовщицы.

Лорен покосилась на Йейтса. Тот покачал головой — то ли удивленно, то ли выказывая отвращение. От внимания Фридмана это тоже не укрылось.

— Что ж, некоторые ребята предпочитают «НАСКАР»[56], — пожав плечами, заметил Фридман.

— М-да, пустая трата времени, — сказала Лорен. — Но ближе к делу. Что еще?

— О Клайде Рэнгоре и Эмме Лимей ходили страшные слухи.

— О том, что они плохо обращались с девушками?

— Да, но не только это. Они были связаны с мафией. Увы, но в таком бизнесе это, к сожалению, явление распространенное, что является позорным пятном на его эстетической составляющей, вы согласны?