Всё, что необходимо для смерти

— Мой отец служил императору. И его отец. И отец его отца. Мы верны своей стране. В этом невозможно разочароваться!

Кивает, вновь ухмыляется:

— Тебе виднее, Скади Грин. Я в своём отце разочаровался ещё в младенчестве. А когда мне было тринадцать, убил его. Что теперь скажешь? По-прежнему думаешь, что я не такой, каким кажусь?

***

Прихожу в себя на кладбище, словно просыпаюсь от хождения во сне. Короткая летняя ночь перетекает в серый рассвет. Стою перед могилой отца и не помню, как сюда попала. Зябко. Лёгкий озноб пробегает по моим плечам: утро влажное и холодное, несмотря на разгар лета. Начинается дождь. На мне китель, под ним неведомым для меня образом оказалась рубашка Винтерсблада, и она всё ещё хранит его запах…

Прикасаюсь пальцами к могильному камню, холодному и шершавому. Ты многому научил меня, отец! Ты много от меня требовал! Но я никогда не стану такой, как ты хотел. Такой, каким был ты. Каким ты казался. Ведь я придумала тебя так же, как меня придумали Барратт и Маскелайн.

А твоя ложь тоже тебя мучила, отец? Мучила ли?

Вот Джеймса, похоже, не мучает…

Мои самые близкие, самые дорогие люди! Мои герои. А не лгал лишь тот, кого я считала врагом…

Поднимаю воротник кителя, пытаясь согреться и унять дрожь, опускаю руки в карманы. Пальцы нащупывают что-то маленькое и гладкое. Неужели? — Сжимаю свою находку в кулаке, достаю из кармана. Медлю, прежде чем разомкнуть пальцы. Дождь превращается в ливень. На моей ладони лежит наградной перстень.

***

Часовщик Отхакс открывал свою мастерскую рано, раньше всех лавок на улице. За свою долгую жизнь он не раз убеждался, что время — единственная штука, которая не станет ждать. Время — большая драгоценность, особенно для тех, у кого его мало, оттого и не стоит тратить его впустую.

Ещё издалека часовщик заметил, что у дверей мастерской его кто-то поджидает. Высокая молодая женщина в неброском платье, с опущенной вуалью на шляпке.

— Доброе утро, мадам! — Отхакс приподнял свой котелок в знак приветствия. — Чем я могу помочь?

Лицо дамы показалось ему незнакомым, хоть и сложно было узнать наверняка из-за слишком плотной вуали. Но таких пронзительных аквамариновых глаз он не помнил ни у одной из своих клиенток.

— Доброе утро, мастер! Слышала, вы можете сделать гравировку за несколько минут, это так? Мне срочно нужна гравировка, — ответила женщина.

Отхакс уловил в её голосе волнение. Неудивительно: без сопровождения, столь ранним утром, да в таком районе обеспеченная дама будет чувствовать себя несколько… хм… тревожно. Видимо, дело и правда важное.

— Как пожелаете, мадам! — часовщик пропустил женщину в мастерскую. — Гравировка нужна на карманных часах?

— Нет, вот здесь, на внутренней стороне, — рука в кружевной перчатке протянула мастеру наградной перстень, — вот эти цифры, — следом из сумочки появился клочок бумаги, на котором аккуратным почерком были выведены несколько чисел, разделённых тире и точками.

— Памятные даты?

— Да. Да, очень важные. Хотелось бы их увековечить, — женщина неуверенно улыбнулась.

— Понимаю, понимаю, — кивнул мастер, — присядьте, мадам, сейчас всё сделаю.

Скади вышла от часовщика, сжимая в руке перстень деда Медины с заветными цифрами: датой перевозки Винтерсблада и координатами тюрьмы. Остаётся надеяться, что подполковник Медина разгадает их значение. Для этого нужно оставить ему ещё пару подсказок.

Неловко забравшись в кэб (она совсем отвыкла от этих узких длинных юбок!), Грин назвала адрес главпочтамта: посылки в Распад принимались только там.