Всё летит к чертям. Автобиография. Part 2

После Нью-Йорка я полетел в Лос-Анджелес, чтобы в Греческом театре дать финальный концерт «круга почета». Театр оказался не очень большим – вмещал всего 5000 человек, – но был одной из самых красивых открытых концертных площадок в мире. Поставить здесь последнюю точку в долгом и прекрасном туре – это было здорово. Все билеты на концерт были распроданы менее чем за день, поэтому мои менеджеры подняли вопрос о возможности переноса выступления на более масштабную площадку. Но я хотел закончить тур именно в Греческом театре.

Мы сыграли песни из Play и кучу моих старых рэйв-треков. В какой-то момент, когда зазвучало вступление к «Porcelain», я бросил взгляд на первый ряд и встретился глазами с Кристиной Риччи[72], она качала головой в такт музыке. Мы встречались несколько раз в Нью-Йорке, здоровались в барах, но никогда тесно не общались.

После концерта Кристина пришла за кулисы. Стройная фигура и прямые короткие черные волосы делали ее похожей на обворожительную Луизу Брукс[73], ожившую в XXI веке. Я предложил ей шампанского, и тут вошел Моррисси[74]. Я никогда прежде с ним не встречался и сразу же занервничал, поскольку был большим поклонником его сольных альбомов и основанной им группы The Smiths.

Встречая любимых музыкантов и актеров, я зачастую оказывался в тупике. С одной стороны, меня одолевало сильное желание долго рассказывать им, как чудесно то, что они делают. А с другой – хотелось еще и поиграть в крутизну: позволить себе фамильярничать с ними. Я не знал, что сказать Моррисси, поэтому, как и Кристине, предложил ему шампанского. Он отказался, коротко попросил меня подумать о продюсировании его следующего альбома, вежливо пожал мне руку и ушел.

– Это был Моррисси? – спросил я у Кристины, когда за ним закрылась дверь.

Она засмеялась:

– Думаю, да!

Прикончив две бутылки шампанского, мы с ней сели в мой черный длинный лимузин и отправились гулять по барам Голливуда. Когда в два часа ночи все питейные заведения закрылись, мы поехали на встречу с фотографом Дэвидом Лашапелем[75] в отель «The Standart Downtown», где остановился и я. В баре отеля все еще подавали алкоголь; мы нашли Дэвида в отдельной комнате в окружении свиты из дегенератов и обаятельных фриков. Рядом с ним всегда возникало ощущение, что ты попал в один из ранних фильмов Джона Уотерса[76].

– Моби, – сказал Дэвид, – знакомься, это Холли. И указал на немолодую, но все еще красивую женщину.

– Привет, – сказал я, пьяно ей улыбаясь.

– Моби, – надавил голосом Дэвид, будто объясняя простаку очевидную истину, – это Холли из «Прогулки по беспутному кварталу»[77]

!

– Ох! – ошарашенно выдохнул я, узнавая в женщине исполнительницу одной из главных ролей в «Прогулках». Это была французская актриса и модель Капучине. – Можно тебя поцеловать?

– Конечно, милый! – весело ответила она.

Встречая любимых музыкантов и актеров, я зачастую оказывался в тупике.

Я поцеловал Холли, и одновременно Дэвид проглотил здоровенную порцию текилы и закричал:

– Пошли все на дискотеку!

– Тут есть дискотека? – удивился я.

Он взял меня и Кристину за руки и провел через кухню отеля к двери, за которой находился частный клуб.

Первым, кого я увидел, зайдя туда, был Джо Страммер. Я не видел его со времени участия в фестивале в Гластонбери, поэтому горячо приветствовал своего друга.

– Джо! – воскликнул я.

– Моби! – ответил он.

Мы обнялись и принялись танцевать под песню Донны Саммер[78].

– Я люблю тебя, Джо! – пьяно орал я.

– Я люблю тебя, Моби! – орал он в ответ не менее пьяно.

К нам присоединилась Кристина, затем Дэвид и Холли. Мы все обнимались и танцевали что-то немыслимое под потустороннюю красоту звучания «I Feel Love».

Я закрывал еще одну страницу своей жизни, на которой шла речь о чудесных восемнадцати месяцах моего гастрольного тура. Я был на вершине блаженства.

Мы пили. Мы танцевали. А в пять утра, обняв всех в последний раз, я вытянул Кристину из клуба и повел в свою комнату. Номер был не особенно хорош, но из его окон открывался вид на Тихий океан. Мы открыли еще одну бутылку шампанского и расположились на балконе в старинных креслах, наслаждаясь теплым ночным воздухом и глядя на бесконечные россыпи огней Лос-Анджелеса. Обычно этот огромный город с двадцатью миллионами жителей был очень шумным. Но сейчас он спал, и его обнимала тишина. Приближался рассвет; на востоке в небе над горизонтом обозначилась тонкая розовая полоска. Я поставил бокал на пол и поцеловал Кристину.

И счастливо вздохнул. Со мной была очаровательная кинозвезда. И я закрывал еще одну страницу своей жизни, на которой шла речь о чудесных восемнадцати месяцах моего гастрольного тура. Я был на вершине блаженства.

– Как думаешь, теперь все успокоится, ведь этот твой тур закончился? – спросила Кристина, гладя мою руку.

Я улыбнулся и отхлебнул шампанского из бутылки.

– Ох, кажется, нет!