Вскрывая душевные раны (СИ)

На комоде стояли разные безделушки, шкатулки и фотографии. Кучики подошёл ближе, чтобы разглядеть, кто на них запечатлён. На первой была пара в свадебных одеждах. Судя по наряду девушки она была из клана Касумиоджи. Бьякуя не знал её, как и мужчину с белыми, как снег, волосами и смуглой кожей. Один его глаз отсутствовал, но у второго явно индицировался цвет из-за его необычности. Серо-небесно-голубой.

— Это… — мужчина поднял руку, указывая на изучаемую фотографию, — …твои родители?

— Да, — кивнула девушка, тепло улыбаясь. — Урахара Кассиопея и Касумиоджи Йоко.

— Ты похожа на мать. А глаза отца.

— Угу…

Эрика хмыкнула какой-то своей мысли, быстро смаргивая проступившие в который раз на глазах слёзы. Кучики заметил это и в попытке успокоить и поддержать девушку огладил сгибом указательного пальца её нос, немного поддев кончик и вздёрнув его. Урахара хихикнула, улыбнувшись.

Потом была фотография маленького Киске. Он сидел среди кубиков и мастерил из них что-то непонятное, но весьма милое. Кучики узнал его только с подсказки Эрики и не смог удержать вырвавшийся буквально из души прыск смеха. Мужчина тут же прокашлялся и сделал невозмутимый вид, будто ничего не произошло.

Рядом с этой фотографией стоял в рамке относительно новый снимок. На нём были запечатлены Рукия, Рангику и Нацуми. В тот день Женская Ассоциации Синигами тестировала новый фотоаппарат, так что все желающие из её состава получили первоклассные снимки. Странность состояла в том, что эта фотография хранилась на капитанской квартире Урахары. В ответ на слегка удивлённый взгляд мужчины, Эрика пожала плечами и просто произнесла:

— Ну Гин всегда был той ещё незаметной крысой. А вкупе с плащами, скрывающими реацу…

— Ясно. Как капитан ушёл из третьего отряда, так они в момент расслабились.

Последняя фотография была Хисаны и Нацуми. Её Урахара давно перенесла из Мира живых на свою квартиру капитана, откуда она была выкрана Ичимару вместе с предыдущим снимком. Кучики сразу заметил изображение двух подруг, но не решался с самого начала акцентировать на нём своё внимание. Однако когда очередь дошла и до него, он не смог заставить себя не взять в руку простенькую деревянную рамку.

Чёрно-белый снимок. Две девушки в белоснежных платьях, так различны между собой. На фоне какая-то стена, видимо, квартиры, на которой висит фотография с неинтересным и неразборчивым сюжетом. Нацуми одета больше на американский манер с красиво уложенными и подобранными локонами, в шляпке, двухъярусных бусах-чокерах и перчатках.

У Хисаны — искусственные цветы с правой стороны в подобранных к затылку волосах. Она хоть и была в платье, больше похожем на наряд учительницы, но её бойкий, такой незнакомый и непривычный взгляд выдавал в ней горячую кровь юной леди. На фоне просто и элегантно державшей себя в пространстве она выглядела так, будто эта фотография кровь из носу нужна была блондинке, и сама Хисана делает ей огромное одолжение, а после потребует законную награду за снимок. Особенно это было заметно по её вздёрнутому чуть ли не к потолку носу и какому-то надменному выражению лица, в то время как на лице Урахары приятно сияла идеально нежная улыбка.

— Игараси{?}[Игараши, Икараши или Исоараши (五 十 嵐, «пятьдесят штормов») — японская фамилия.] Хисана… — тихо и вкрадчиво произнесла вдруг Урахара. Кучики удивлённо оторвался от созерцания фотографии, сперва даже не понимая, где он, с кем он и как тут оказался.

— Что?

— Это Игараси Хисана, — повторила Эрика, улыбнувшись на необычно сконфуженное выражение лица мужчины. — Твоя бывшая жена, сестра Рукии, а по совместительству — моя лучшая подруга в сороковые года прошлого века. Она была эмигранткой в Америке — ушла из семьи после двух лет со дня смерти матери, оставив отца и его новую пассию. За четыре года мы пережили с ней многое в незнакомой для неё стране. А когда она решила вернуться в Японию, то я с Киске, Йоруичи и Тессаем поехали с ней. Ей тогда пришло письмо от отца — он был при смерти, его вторая жена развелась с ним, оставив новорожденную дочь и уехав за границу. Рукие было всего три месяца, а от неё уже отказалась мать.

Когда мы приехали в Японии нам объявили о начале Советско-Японской войны. Мы поехали в Нагасаки, где находилось родовое имение семьи Игараси. Господин Игараси умер спустя месяц после нашего приезда, поэтому забота о доме и малышке Рукии легла на плечи Хисаны, а мы — её друзья — помогали ей в этом нелёгком деле. Ей приходилась гасить свои вспышки и приступы гнева ради сестрёнки, она менялась на глазах.

Ей было всего двадцать с хвостиком. И она была единственной из пятерых детей от первой жены господина Игараси — своей родной матери, — что выжила в процессе жизни. Разница с Рукией была очень большой и заметной, многие принимали Хисану за мать малышки. Сперва её это раздражало, но потом она начала относиться к этому вопросу по-философски. Не без моей помощи, правда.