Вскрывая душевные раны (СИ)

— Мне трудно ассоциировать эту женщину с матерью. Я… я её совсем не помню. С моей стороны грубо называть её так, ведь она не была виновна в приговоре Совета 46 о разделении меня и брата. Но ведь она могла хоть как-нибудь участвовать в моей жизни. Ей не было запрещено видеться со мной. Но вместо этого она с братом и мы с отцом жили в разных поместье в тысячах километрах друг от друга. Но для меня гораздо больше в плане родительского участия в моей жизни сделали Гинрей-доно и его супруга — Цуёи-сан{?}[С японского 強い — «сильная».].

— Ясно…

Кучики было потянулся к крышке, чтобы открыть шкатулки, но Урахара со сдавленным писком поспешила накрыть его руки ладонями.

— Подожди! — чуть громче обычного сказала она и потянулась к своей шее. Выудив из-под камзола край цепочки на шее, она расстегнула её и полностью вытянула. На тончайшем ювелирном изделии болтался маленький ключик. — Сперва надо завести её, — пояснила девушка и переняла от мужчины шкатулки в свои руки.

Несколько раз тихо скрипнула замочная скважина, пока Эрика до упора прокручивала в ней ключик. Наконец, она вернула вещицу в руки Кучики, и тот покорно открыл её, наблюдая за резвым выпрямлением гибкой ножки бронзового ангелочка, к которой он был приделан. Из шкатулки полилась та самая колыбельная, написанная Кассиопеей для своей невесты, а в последствии — и жены. Под эту мелодии Кучики как в первый раз изучал золотое колечко с аквамарином и мелкими бриллиантами.

— Раньше ты носила его у сердца.

«Ничего себе, какие познания…» — Эрика скосила взгляд в сторону капитана, а потом со вздохом отвела его.

— Не я… — вдруг сказала она, — его носила Урахара Нацуми.

Теперь уже Кучики смерил её долгим холодно-изучающим взглядом. Урахара зажевала нижнюю губу, страшась оборачиваться на собеседника. На это бесхитростное и неосознанное действие девушки Бьякуя вдруг хмыкнул. Длинные мужские пальцы без объявления войны захватили в плен девичий подбородок, и Кучики насильно повернул к себе Эрику лицом. Большим пальцем он поддел кожу под губой и потянув её вниз вызволил её из тисков зубов Урахары.

— Что за глупое сознание?..

И снова блондинку настигло дежавю. Только теперь хотелось упасть в обморок от смущения, а бабочки в животе превратились в птеродактилей и грозились разорвать отчаянно стучащее по рёбрам с трещиной сердце.

— Я… Бьякуя… — девушка попыталась удрать руку мужчины от своего лица, но тот лишь накрыл ладонью её щёку — пальцы Эрики так и остались вокруг его запястья, провалив свою миссию. — Не знаю, как тебе сказать.

— Говори, как есть, — флегматично сказал Кучики, взглядом обводя снова и снова все черты её лица, будто пытаясь выдолбить их на подкорке сознания. Его серо-лавандовые глаза то и дело заглядывали её и видели всё куда глубже. Девушка даже ёжилась иногда, будто этот наглый и практически насильственный взгляд ворошил что-то в её душе. — Я уверен, что пойму.

— Оу… ясно. Хорошо. Как есть, — протараторила она, словно школьник, забывший урок, а он уже стоит у доски перед всем классом. — В общем… Всё происходящее так странно и непривычно. Я уже ничего не понимаю. И я думаю… — Эрика снова на несколько секунд укусила свою губу, но под неописуемым взглядом Кучики, а может гораздо раньше, когда она его себе только могла представлять, быстро выпустила её. — Думаю, ты меня спутал с другой. Как я уже сказала — я не Нацуми. Она умерла, когда меня и…

— Замолчи уже, глупое создание…

Кучики вновь схватил её за челюсти, как в тот день, когда Нацуми закусывала губу стоя перед ним в его кабинете, застигнутая врасплох из-за того, что отвлеклась от реальности на мысленное восхищение и восхваление скромной персоны капитана шестого отряда Готей-13. Рот девушки открылся, и выглядел как овал. Теперь Урахара пронзила его гневным и хмурым взглядом, вцепившись острыми ногтями-домиками, которые были острижены в эту форму именно для таких случаев. Бьякуя прекратил сжимать её лицо почти моментально.

— Зачем же ты лжёшь мне? — спросил он, не давая времени опомниться и позволить захлебнуться обвинениями в его сторону.

— Ась?

Эрика повисла, как будто затормозивший видеопроигрыватель. Удивление и непонимание отпечатались на её лице, а брови зафиксировались где-то на лбу.

Теперь временем капитан поспешил объясниться.

— Твои слова…

Мужчина провёл большим пальцем по алым искусанным губам девушки, заставляя ту окончательно замереть в неописуемой смеси восторга и изумления.

— Твои действия и поступки…

Другая рука скользнула к уху, заправляя за него солнечные локоны. Их под затылком перехватила правая ладонь, пропуская волосы через пятерню до тянущего ощущения между пальцами.

— И даже твой запах…