Вскрывая душевные раны (СИ)

Он всегда держит осанку, он всегда двигается и делает всё до одури идеально, он молчит, если считает нужным молчать, и пользует человеческой речью только тогда, когда видит в этом надобности. Он не говорит с собой или с предметами, как это часто делают «обычные». Его мысли только его достояние. И, опять же, делится он ими в случае необходимости (рассказывать черепу о своих внутренних метаниях явно несильная необходимость).

Вредные привычки? У него их нет! Он не пьёт и не курит, и в принципе ни чем не злоупотребляет. Он во всём знает меру. Даже если говорить о книгах — а Бьякуя читал много, — его нельзя назвать книжным червём. Он всегда знает, сколько, когда и для чего прочитал. А грызть ногти или ковырять в носу — Король душ вас упаси, если вы хотя бы подумаете, что он способен таким заниматься!!!

Не то, что я… Нет, конечно, я не алкоголик и не наркоман, да и мои ногти-домики у меня всегда целые (говорила же, что я обожаю свои белые коготки!). Но у меня были свои… как сейчас говорят? Закидоны? У меня были свои «закидоны». Точнее малипусенькие привычки, от которых я не могла избавиться, так как в принципе не замечала, когда они дают о себе знать.

Например, я часто напеваю какие-нибудь мелодии. Это конечно не курение, но тоже привычка, и некоторых раздражает (наверное). Или вот — я жуткая забывашка. В плане памяти на факты, истории, обидки и тому подобное — это у меня из головы не выкинешь. Особенно обидки. Но «рутинные» вещи я частенько забываю. Ту же самую Бенизакуру я оставляла в танцклассе в 9 из 10 случаев.

Или мой вечный недосып — тоже привычка. Из-за постоянных кошмаров, которые я принимаю уже как данность, я не могу спокойно спать. Мой организм уже поднатаскался, и теперь ему не составляет труда избавить меня от подскакивания на кровати посреди ночи, так как он вполне может обходиться без сна около 40 часов, или «насыщаться» всего пятичасовыми объятиями Морфея.

А ещё я жуткий перфекционист, вечно о чём-нибудь задумываюсь и выпадаю из реальности, задеваю лбом или пальцами углы, полки, стены (всё, что угодно), беспокоюсь по пустякам. Плюс ко всему я нервная, непоследовательная, иногда нерешительная и много чего ещё.

Эх… никто не совершенен. Кроме Бьякуи, конечно.

Бьякуя действительно был слишком идеальным (не устану это повторять, ведь это так). Слишком правильным (до скрипа зубов). Слишком совершенным. Слишком прямая спина, слишком чёрные и слишком идеально уложенные волосы, с которыми контрастировал слишком белый кенсейкан и шарф. Слишком совершенная кожа, слишком правильные черты лица. Слишком серые глаза со слишком восхитительными лавандовыми крапинками в их радужках смотрели слишком пронзительно, слишком холодно, слишком изучающе, но всё равно были слишком притягивающие. Он подобно хищнику словно гипнотизировал меня (да и не только меня — в этом я уверена, по нему же большая часть женщин-синигами ночами тоскует). Губы слишком идеально пропорциональные, слишком красивые, что порой мне приходится сдерживать себя всеми силами от желания прикоснуться к ним своими, неровными (нижняя губа у меня, как и у Киске, была полнее верхней). Слишком идеальные пальцы будто бы были предназначены для фортепиано или любого другого музыкального инструмента. Слишком изящные кисти слишком изящно взмахивали, будто порхая над очередным листом отчёта, когда эти же слишком идеальные пальцы выводили на нём ну слишком идеальные кандзи. Слишком сильные руки, слишком мужественные плечи…

— Хочешь прогуляться?

Слишком низкий, бархатный и сексуальный голос… Это что, дрожь?

Ммм… он что-то сказал?

— А? — спустя, наверное, минуту отозвалась я, прекратив позорное рассматривание Кучики. Не пристало леди так себя вести, но, к счастью, Бьякуя ничего не сказал. Надеюсь, он не заметил, что я бесстыдно пялилась на него минут десять.

И когда он успел подойти так близко?

— Ты всё так же периодически выпадаешь из реальности, — выражение его лица не сменилось, но вот его взгляд смотрел почти что насмешливого — я смогла это заметить. — Ты хочешь уйти? — повторил он вопрос, смотря прямо мне в глаза.

— Я не совсем понимаю, — смутившись, пробормотала я.

— Ты так смотрела… — о чёрт, он заметил?! — Мне казалось, ты дыру во мне прожжёшь. Всё ещё обижаешься на мои слова?

— Какие слова? — о чём он? Почему он заставляет меня чувствовать себя дурочкой?

— О том, что я тебя запру, если ты не перестанешь так делать, — теперь он немного злился. Ладно. Много злился, но не выдавал этого по крайней мере.

— Как делать? — чёрт. Кто расплавил мои мозги?! Ренэээйт!

«А чего сразу я-то?»

«Если Вы немного того, не обвиняйте других»

Почему вы обе находите общий язык именно в те моменты, когда можно насолить мне?

«Пффф…» — я была уверена, что Бенизакура сейчас, вздёрнув высоко свой острый нос, отвернулась от меня и Ренэйт.