Вскрывая душевные раны (СИ)

— Что-нибудь интересное? — он продолжал свою работу, так и не смотря на меня, хотя я уверена, что он внимательно за мной следит. И как так, спрашивается, у него получается? Хотя, чему я удивляюсь, это ведь капитан, а им так просто не станешь.

— Да так… вспомнилось кое-что, — я пожала плечами в полной уверенности, что и это моё действие он увидел.

— «Искусство войны»?

И как он может всё знать? Он точно не Бог?

— Угу. Никогда не понимала автора. Почему бы нельзя было написать книгу «Искусство жизни» или «Искусство мира». Война — это путь боли и страданий. Путь потерь и разрушений. Войну нельзя выиграть. Война в принципе не может оставлять победителей. Война оставляет лишь вдов. И в ней нет никакого искусства.

— Интересные мысли. Но ты говоришь, как женщина, — я изумлённо посмотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. — Конечно, всякий благоразумный человек тоже не считает войну чем-то, что нужно лишь для того, чтобы принести ему славу победителя. Но люди разные, все без исключения. Одни преступают законы, другие их отстаивают. Так рождается война.

Есть и третьи, они бьются из животного инстинкта, такие как Зараки Кенпачи — эти люди живут мыслью о сражениях, но не из-за жажды крови, а из потребности в этом. Вопреки твоему суждению, я считаю, что настоящая битва это, бессомненно, искусство, но поддаваться инстинкту удел низких людей.

— Мы говорим о разных вещах. Если война — это искусство, то только искусство боли и смерти. Не уверена, что я когда-нибудь пойму тебя в этом вопросе, — вздохнула я. Бьякуя считал битву искусством, но он не жил войной. Это не могло не радовать. Не представляю, чтобы было, если бы он действительно был схож во взглядах и мотивах с Кенпачи. Хотя… и Зараки то не всегда сражается из инстинкта. Ему тоже есть, что защищать.

— Ты и не поймёшь. Ты женщина, я мужчина. Мой долг как мужчины защищать.

— Ты слишком горд, Бьякуя, — вздохнула я. — Да, Зараки сражается из инстинкта. Да, ты сражаешься, чтобы защитить. Но не свою жизнь, как обычно это делают остальные, а свою гордость — жизнь для тебя не так важна как она.

— Ты не права. Не только мою гордость, но и моё сердце, — кивнул Бьякуя, посмотрев, наконец, на меня.

Что он хотел этим сказать? Не орган же он имел в виду. Бьякуя слишком высокопарен в словах, чтобы говорить прямо.

— А ты уверен, что оно есть у тебя?

— Есть, — он прищурил глаза, — однако, мне ясна ирония в твоём голосе. К сожалению или нет, добрая часть Готей 13 сомневается в этом.

— Ну… общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивали, — так и не найдя ничего интересного я отвернулась от стеллажей и опёрлась о них спиной, складывая руки на груди. Опять четыре стены, и что же мне делать? Я сойду с ума от скуки.

— Не могу не согласиться.

Вдруг, я почувствовала приближающиеся к нам источники сильных реацу. Капитаны всё же закончили в библиотеке и решили переговорить, наконец? Интересно, что они нашли на зависимых? Давно я читала по ним материалы, может и позабыла что-нибудь. Сто лет прошло, как-никак.

Бьякуя наверняка тоже почувствовал их приближение, но виду не подал — пока его внимание полностью занимали стопки на столе. Абараи нет, отчёты проверять некому. Ясное дело, почему у него нет свободного времени. Даже удивительно, что он выкроил его на свой утренний срыв.

Так. Всё. Перестань это вспоминать, Нацуми! Это обычное недопонимание, он бы не убил тебя! Хочется верить.

В дверь постучались и, не дожидаясь приглашения от капитана, растворили её. В прохожее показалась розовое кимоно и широкополая шляпа, скрывающая всё лицо, кроме широченной и расслабленной улыбки. Сюнсуй блеснул глазами, наткнувшись взглядом на меня, и улыбнулся шире. Вместе с ним в кабинет вошёл Джуширо.

— День добрый, мини-химе, — Кьёраку шутливо поклонился мне, как делал это сто лет назад при наших встречах. Я негромко хихикнула, когда он ухватился за мою руку и поцеловал её. Бьякуя обречённо закатил глаза. — Давненько я не имел счастья лицезреть Вас. Наверняка в этом виноват этот дракон, — и он указал пальцем в сторону Бьякуи, делая вид, что не замечает его. Я снова хихикнула. — Это он запер Вас в башне, но я пришёл Вас освободить!

— Здравствуй, Нацуми, — улыбнулся своей добрейшей улыбкой Укитаке.

— Кьёраку-сан, Укитаке-сан, — я поклонилась в знак приветствия капитанам, — я очень рада Вас видеть.

— Признай, что Вы соскучились по мне, мини-химе, — всё никак не отставал Кьёраку. Его ребячество шло в разрез с его взрослой мужской красотой его лица.

— По крайней мере, Вы лучше той змеюки, которую приставил ко мне дракон, — с неудовольствием вспомнила я о Фуджи.

— Может, займёмся делом? — Бьякуя говорил вроде как спокойно, но жилка на его виске забилась. Я решила, что он не будет при всех меня четвертовать, поэтому не кинулась исполнять его приказ по первому слову. К тому же, Сюнсуй и Джуширо смогут ведь меня защитить, верно?

— Ой. Ты ещё здесь? — Кьёраку как бы удивлённо посмотрел на Кучики.