Вспомним мы пехоту...

Обе винтовки ударили разом. Первая и последняя головы исчезли. Еще два выстрела — второй и четвертой как не бывало. Двое оставшихся японцев метнулись было назад, но снайперы их опередили…

Подполз я поближе, пожал руку Корнееву и Русских:

— Спасибо, мастера.

Оба ответили по-уставному, только тихо, почти шепотом:

— Служим трудовому народу!

— Советую сменить позицию, — сказал я. — А за пушечкой поглядывайте.

— Так точно.

Я вернулся в расположение полка.

Вечером 4 августа Штерн отдал боевой приказ № 1. В нем было сказано: «6-го августа 1938 года, после авиационной и артиллерийской подготовки и перехода в наступление, 32-й стрелковой дивизии с севера и 40-й стрелковой дивизии с юга зажать и уничтожить войска противника между сопкой Заозерная и озером Хасан и восстановить государственную границу».

На следующий день командиры дивизий поставили боевую задачу полкам. По решению командира 40-й стрелковой дивизии главный удар должны были нанести 118-й и 120-й полки совместно с тремя танковыми батальонами. 119-й полк оставался в резерве, чтобы развить успех первого эшелона.

Во второй половине дня майор Соленов вернулся из штаба дивизии и отдал приказ командирам батальонов. 118-й стрелковый полк главный удар должен был нанести правым флангом в направлении высот Пулеметная и Заозерная. Боевой порядок — в два эшелона. В первом эшелоне 3-й и 2-й батальоны, а во втором 1-й батальон.

После оглашения приказа все работники штаба отправились в роты и батальоны. В штабе остался один дежурный.

У меня были свои заботы. Предстояло провести полковое партийное собрание. Собрались в тесный кружок у подножия сопки, в кустах. Люди пришли при полном вооружении, с винтовками и гранатами.

День клонился к вечеру, от озера Хасан тянуло сыростью. С японской и с нашей стороны ухали пушки, над головою с воем проносились снаряды. Где-то недалеко щелкали одиночные выстрелы снайперов, изредка слышались короткие пулеметные очереди. Впереди и на флангах у нас действовали дозоры и боевое охранение — враг находился в каких-нибудь двух-трех сотнях шагов. Люди, привыкшие говорить громко, теперь из предосторожности понижали голос почти до шепота.

Краткий доклад сделал комиссар полка Бондаренко. Он подвел итог прошедшим боям и разъяснил важность задачи, которую должен выполнить полк во время завтрашнего штурма.

В прениях выступили коммунисты Соленов, Лещенко и присутствовавший на нашем партийном собрании командир дивизии полковник Базаров.

Взволнованно говорил командир полка Соленов:

— Коммунисты, герои будущих боев! Вы стоите под знаменем, обагренным кровью наших лучших воинов — младшего лейтенанта Бакулина, старшего лейтенанта Скрипченко и других. Знамя сто восемнадцатого полка овеяно славой в боях с японскими самураями. Воевать под этим знаменем — великая честь для каждого из нас. Идя в бой, помните, что мы освобождаем от врага священную землю нашей Родины.

Командир дивизии в своем выступлении выразил надежду, что наш полк первым ворвется на высоту Заозерная и водрузит на ее вершине Красное знамя Страны Советов.

Я предложил провести соревнование: какая рота полка первой водрузит Красное знамя на сопке. Предложение было единогласно принято. К ночи все командиры подразделений запаслись красными флагами — каждый хотел быть первым.

На том же собрании стоял вопрос о приеме в партию. За последние дни в моей сумке скопилось более тридцати заявлений от бойцов и командиров. Об этих товарищах много не говорили — они прошли проверку огнем. Среди них был и командир взвода Глотов. 2 августа он вместо со своим подразделением штурмовал сопку Пулеметная. Глотов бесстрашно шел во главе взвода и закидывал врагов гранатами. Он показал себя человеком большой отваги. Мы единогласно приняли Глотова кандидатом в члены ВКП(б).

В заключение вынесли краткую резолюцию. Партийное собрание полка постановило: приложить все силы к тому, чтобы первыми водрузить Красное знамя на вершине сопки Заозерная.

Ночью никто не спал. Командиры частей и подразделений уточняли задачи, организовывали разведку, взаимодействие с танкистами. Батальоны занимали исходное положение для атаки.

Рассвело. Все части уже находились на исходных рубежах. Можно бы начать атаку, но задерживала авиация. Дело в том, что склоны сопок закрыл густой туман, он мешал прицельному бомбометанию. Самолеты появились только в четыре часа дня, когда рассеялся туман. Шли они эскадрильями, эшелон за эшелоном, в каждом по поскольку десятков тяжелых машин. Воздух дрожал от гула моторов. Впервые мы видели столько боевой техники. От разрывов бомб заложило уши. Склоны Заозерной исчезли в черной пыли. Ответный огонь зенитной артиллерии врага оказался на редкость неточным — снаряды рвались с большим недолетом.