Встречи с замечательными людьми

Осуществление на деле такого его обещания началось с того, что он в тот же день выхлопотал для нас у кого следовало разрешение оставаться жить при их монастыре до тех пор, пока мы точно не выясним и не решим, что и как дальше будем делать в этих краях.

На другой же день мы перешли на жительство в монастырь и стали пока наслаждаться отдыхом, который был действительно необходим после стольких месяцев напряженной жизни.

Мы жили там так, как нам хотелось, свободно ходили везде и всюду по монастырю, кроме одной постройки, где жил главный Шейх и куда ежедневно по вечерам допускались лишь адепты этой обители, уже достигшие предварительного «освобождения».

С патером Джиованни мы почти ежедневно ходили на то место, где в первый день нашего посещения монастыря вместе закусывали, и там мы с ним подолгу беседовали.

Во время таких бесед отец Джиованни рассказывал нам, между прочим, очень много относительно, так сказать, «внутренней-жизни» тамошних братьев и касательно установившихся устоев их обычной жизни, связанных с этой их «внутренней-жизнью», и раз, говоря о разных, еще издавна организованных так называемых «братствах», имеющихся во множестве в Азии, он разъяснил нам немного подробнее и о своем «Мировом-Братстве», в какое братство, как оказалось, имелся доступ всякому человеку, к какой бы религии он раньше ни принадлежал.

Как мы после установили, среди адептов этого монастыря действительно были и бывшие христиане, и иудеи, и магометане, и буддисты, и ламаисты, и даже один шаманист.

Их всех здесь соединял «Бог-Истина».

Все братья монастыря жили так дружно, что, несмотря на специфические черты и свойства представителей разных религий, мы с профессором Скрыдловым никак не могли узнать, к какой религии принадлежал тот или другой брат.

Отец Джиованни много говорил нам также о вере и о том, к чему стремятся все эти разные братства.

Он так хорошо, понятно и убедительно говорил об Истине, о вере и о возможности претворить в себе такую веру, что раз профессор Скрыдлов не мог удержаться и с возбуждением удивленно воскликнул:

– Патер Джиованни! Я не могу понять, как вы можете здесь спокойно оставаться и не возвращаться в Европу, хотя бы на вашу родину Италию, чтобы дать там людям хотя бы тысячную часть той всюду проникающей веры, какую вы сейчас вселяете во мне…

– Эх, дорогой профессор, – ответил отец Джиованни, – видно, вы психику людей не так хорошо понимаете, как вопросы археологии.

Передать людям веру нельзя. Вера возникает в человеке и увеличивается в своем действии не от результатов автоматической познаваемости, т. е. не от получающегося автоматического констатирования высоты, широты, толщины, формы и веса, или от восприятия чего-либо зрением, слухом, осязанием, обонянием или вкусом, а от «понимания».

Понимание – это эссенция, получающаяся от намеренно узнанных сведений и лично испытанных всяких переживаний.

Например, если бы мой любимый брат сейчас пришел сюда ко мне и очень просил бы меня дать ему хотя бы десятую часть моего понимания, и я сам всем своим существом хотел бы это сделать, то при всем моем самом горячем желании не мог бы дать ему и тысячной части этого понимания, так как он не имеет тех знаний и переживаний, которые я в моей, совсем случайно так сложившейся жизни узнал и пережил.

Нет, профессор, в сто раз легче, как говорится в Священном Писании, «пройти-верблюду-через-ушко-иголки», чем передать другому образовавшееся в себе свое понимание о чем бы то ни было.

Я прежде тоже думал, как вы, даже выбрал для себя деятельность миссионера, чтобы учить всех вере Христовой.

Мне хотелось всех сделать такими же счастливыми, каким я чувствовал себя от веры в учение Иисуса Христа, но желать это сделать, так сказать, «прививкой» веры словами – это все равно, что желать насытить хлебом другого только глядением на него.

Понимание приобретается, как я уже сказал, от совокупности намеренно узнанных сведений и личных переживаний, а знание – это только автоматическое в известной последовательности запоминание слов.

Кроме того, что невозможно, даже при всем желании своем, передать другому свое внутреннее, от времени и благодаря сказанным условиям образовавшееся понимание, существует еще, как я недавно вместе с другими братьями нашей обители установил, и такой закон, что качественность воспринимаемого в момент передачи чего-либо другим зависит, как для знания, так и для понимания, от качественности образовавшихся данных этого говорящего.

Для приблизительного понимания только что мною сказанного я приведу вам для примера как раз тот факт, из-за которого у нас и возникло намерение исследовать и в результате выяснить себе такой существующий закон.

Надо сказать, что у нас в братстве есть два очень старых брата: одного зовут брат Ахл, а другого – брат Сез.

Эти братья добровольно взяли на себя обязанность периодически посещать все монастыри нашего братства и объяснять разные аспекты Сущности Божества.