Встречи с замечательными людьми

В тот же день, придя в канцелярию и найдя старшего писаря, я объяснил ему причину своего прихода.

Тут выяснилось, что ко мне приходил сам адъютант.

Пока я осматривал указанные мне писарем пишущие машины, которых оказалось три, словоохотливый писарь, уже ставший моим приятелем из-за предложенной ему папироски и рассказанного мною пикантного анекдота из офицерской жизни, успел объяснить мне следующее:

Машины эти, недавно полученные из Петербурга, вначале отлично работали, но потом одна, вслед вторая и третья стали постепенно одинаковым образом портиться, а именно останавливалась передача ленты, и, как ни старались и адъютант, и заведывающий хозяйством, и все остальные, никто ничем помочь не сумел, и вот уже три дня, как бумаги пишутся опять от руки.

За это время я уже успел осмотреть машины и понять, в чем дело.

Не знаю, как устроено у машин теперешних систем, но раньше в некоторых системах ленточные катушки двигались от давления пружины, помещавшейся в задней нижней части машины в особой коробочке и заводившейся верчением этой коробочки.

Ввиду медленного движения катушек и порядочной длины пружины, завода хватало на долгое время, но все же время от времени его нужно было возобновлять.

И вот, очевидно, при получении машин пружины их были полностью заведены, но с течением времени завод кончился, и теперь их нужно было просто завести, чтобы они продолжали действовать по-прежнему.

Но при такой системе завода, т. е. без ключа или ручки, незнающему было трудно сообразить или догадаться.

Конечно, я писарям ничего этого не сказал, но, приняв их приглашение пообедать с ними и поев хороших казенных щей и каши, я поехал к себе на своем допотопном, без дутых шин велосипеде.

К вечеру ко мне вновь зашел адъютант и своим повелительном тоном спросил: «Ну что, разобрался? Почему эти новые машины отказываются работать?»

Задолго до этого я уже успел съесть собаку в искусстве играть роль. И вот, сделав на лице выражение, которое настоящие актеры зовут «почтительное-смирение-и-робкое-благоговение», в высокопарных технических выражениях я ему доказал совершенство этой системы машин во всех отношениях, за исключением одной их части, переделка которой хотя сложна и серьезна, но, к сожалению, необходима. Эту работу я оценил почти в четверть стоимости самой машины.

На другой день эти совершенно исправные машины были торжественно, чуть не целой командой во главе с тем же адъютантом принесены в мою мастерскую.

Я их, конечно, очень серьезно принял и заявил, что машины никак не могут быть готовы раньше десяти дней. Огорченный адъютант стал меня просить сделать поскорее, так как работа в канцелярии из-за них почти остановилась.

Наконец, я соглашаюсь поработать ночами и одну машину так и быть сдать послезавтра, но взамен прошу от него любезности приказать солдатам приносить остатки пищи со штабного котла для моих трех поросят (которых перед этим я случайно купил и поместил в своем дворике).

Через два дня одна машина была «готова», а остальные я обещал в конце недели.

Кроме благодарности и 18 рублей, полученных мною за починку каждой машины, солдаты ежедневно приносили корм моим поросятам и ухаживали за ними в продолжение трех месяцев, пока я оставался в Асхабаде и пока мои поросята не превратились в свиней.

Я, конечно, объяснил писарям, что нужно будет делать, когда пружина ослабнет, но в чем заключалась моя «починка» они, по-видимому, так и не поняли.

Подобные истории повторялись много раз и в Мерве, куда я позже перевел мастерскую и продолжил заниматься такими же работами еще два месяца.

Однажды ко мне приходит инспектор местной гимназии (или не помню, как называлось тамошнее училище) и просит починить электрическую машину для физических опытов.

Это была та избитая так называемая «статическая» машина, которая при вращении давала искры и которую в то время каждая школа почему-то почитала своим долгом иметь, и на своих так называемых уроках физики учителя важно и как бы священнодействуя производили на ней «опыты», т. е. крутили машину, а детей одного за другим заставляли дотронуться до шаров лейденских банок, и гримасы детей, вызываемые болью, приводили их в нескончаемый хохот, который эти педагоги считали «отлично-способствующим-пищеварению».

Итак, этот инспектор тоже выписал такую машину, получил ее недавно из Петербурга от немецкой фирмы «Сименс и Гальске» в разобранном виде, и хотя с помощью других учителей собрал ее по приложенному руководству, но при всем их старании они желаемой искры от нее добиться не могли, и в конце концов инспектор был принужден обратиться в мою мастерскую.