Встречи с замечательными людьми

Вдруг ко мне подошла эта самая дама и, расспрашивая скороговоркой о моем здоровье и о здоровье помогавших мне тогда врачей, указала на мужчину, с которым она перед этим сидела в ресторане, и сказала: «Вон тот – мой муж, – и потом прибавила: – Я со своим мужем опять помирилась. Он, собственно говоря, очень хороший человек, но иногда бывает вспыльчив». Проговорив все это, она так же неожиданно отошла. Я тут только понял, к какому типу принадлежит эта женщина.

После этого, так как я был один и мне нечего было делать, я, заинтересовавшись редкостью типа этого человека, долго всматривался в него.

Я теперь ни одной минуты не сомневался, что этот безногий, в костюме германского солдата калека, крутящий музыкальный ящик и собирающий германские мелкие монеты, был тот самый бывший офицер.

За целый день этих мелких монет сердобольная публика дает очень много этим несчастным жертвам войны.

Вот этот был, по-моему, настоящий «факир», в том смысле, как его понимают все народы Азии, а что касается его ног, то дай Боже, чтобы мои ноги были такими же здоровыми и крепкими, как у этого «безногого»!

Ну, довольно об этом. Вернемся к первоначальному рас сказу…

Итак, мы подошли к этому человеку и после выражения соответствующих приветствий подсели к нему; но прежде чем спрашивать, о чем хотели, мы, соблюдая разные вежливости, принятые у этих народов, начали с ним говорить о посторонних вещах.

Здесь интересно отметить, что народы, населяющие эти местности, имеют совершенно различную психику от психики европейца.

У европейца почти всегда – что в мыслях, то и на языке. У них же не так; у них страшно развита двойственность.

Любой человек этих местностей насколько внешне может быть вежлив и любезен, настолько внутренно может вас ненавидеть и придумывать для вас всякие пакости.

Многие европейцы, живя среди них десятки лет, не усвоили себе эту их особенность и судят по себе, отчего всегда очень много теряют, и с ними постоянно получаются такие недоразумения, которых можно было бы избегнуть.

Эти народности очень горды и самолюбивы; каждый, что бы из себя ни представлял, требует к себе известного отношения как к личности, и у них на определенные проявления сталкивающихся с ними людей имеются очень определенные взгляды.

Мы, например, когда подошли к этому человеку, не сразу спросили его о том, что нам было нужно. Избави Боже сделать это, пока не будут соблюдены известные любезности.

У них дело стоит на последнем плане, и к нему нужно приступить как бы между прочим, а то, в самом лучшем случае, он вежливо укажет, например, пойти направо, когда путь лежит налево.

Зато если вы все выполните так, как полагается, то любой из них не только вам точно все укажет, но даже с большой готовностью, если сможет, сам будет вам помогать в достижении намеченной вами цели.

Мы, зная эту их черту, присев к нему, начали говорить о красоте местности, о том, что мы здесь впервые, о состоянии его духа в этих условиях и т. д., и только много позже я сказал, как бы между прочим: «Нам для одной цели понадобились такие-то деревья, но нигде в окрестностях мы их не находим».

И тогда он на это ответил, что очень сожалеет, что не знает, где их можно найти, так как сам недавно в этой местности, но что, может быть, об этом знает один почтенный старик, его учитель, живущий сейчас же за этим бугром в пещере, который здесь давно и хорошо знает окрестности.

Он встал, чтобы сейчас же пойти к нему, но доктор Сары-Оглы его остановил и спросил, может быть, было бы возможно нам лично увидеть этого уважаемого учителя и самим и расспросить у него о нужных нам деревьях.

Он ответил: «Конечно можно. Пойдем вместе. Он человек уже почти святой и всегда всем готов помочь».

Идя к нему, мы еще издали увидели сидящего в тени деревьев на поляне человека; и наш проводник, не дожидаясь нас, ускоренным шагом пошел к нему и, поговорив с ним о чем-то, начал махать нам, чтобы мы подошли.

Подойдя, мы увидели старика; выполнив нужные приветствия, мы сели возле него. В это время подошел и сел еще один человек из местных обитателей, который, как после оказалось, был тоже учеником этого почтенного «ез-езунавурана».

Лицо этого старика нам показалось таким добрым и не общечеловеческим, что мы без всякой обычной «манипуляции» и предисловия, не утаив ничего, рассказали, кто мы, что с нами случилось и как думаем выбраться из этой местности; также сказали о причине нашего захода к нему.

Он очень внимательно выслушал нас и, немного подумав, сказал, что эта речка, на берегу которой мы остановились, есть приток реки Читраль, которая впадает в реку Кабуль, а та, в свою очередь, – в Инд.

Чтобы выбраться отсюда, есть много дорог, но все они длинные и трудные.