Вступление

Она выскочила из темноты под обрывом, сбоку, и пошла рядом, но на локте уже не висла. Молчали. Луч фонаря прыгал в такт шагам.

– Знакомый твой?

– Да, – сказала неохотно. И добавила, – сосед.

– Он сказал…

– Да слышала. Я же недалеко сидела, за камнем. А потом пошла немножко вперед.

– Хорошо, что подождала. А то ноги бы сбила без фонаря.

– Да я тут все знаю. Наизусть, – девушка пнула лежащий на песке голыш. Небо придвигалось, наваливалось, спрятав звезды под неразличимыми плотными тучами. Ветер дул сильнее. Витька спохватился:

– На куртку.

Маяк равномерно чертил темноту, показывая тяжкие тучи над самой водой.

– Вот и кончился вечерок, – сказала девушка, – завтра будет какая-нибудь срань. Уж очень было тихо и хорошо. После таких вечеров всегда бывает плохо.

И до самого маяка молчала.Ночью Наташа не пришла. А Витька, проснувшись в тяжелую тишину, которую не нарушал бьющийся в стекла ветер, в тишину спящих людей за белеными стенами соседнего дома, сидел в смятой постели, дышал тяжело и стирал рукой с груди пот. Вытряхнул с простыни колючую каменную крошку, что налипла к ногам на узкой тропе вверх, к неровному зеву пещеры. Сходил попить и лег снова, вытянувшись, закрыл глаза и, утишая сердце, ждал сна.Они там – почти дошли. 3. БРАТ И СЕСТРАУтром ветер бился в стекла грудью, заставляя их звенеть. Витька прятал голову под подушку, но в конце-концов не выдержал, встал, и сонный, побрел к окну. Рвал газету и запихивал полоски в узкие щели между стеклом и рамой. Сквозняк резал пальцы, покрывая локти мурашками.

Еле расслышав осторожный стук, открыл и с трудом удержал в руке дверь. Вошла хозяйка, прижимая к животу блестящий рефлектор:

– Витенька, вы поди мерзнете. Что ж летом не едете, когда жарко и купаться…

– Да мне хорошо у вас, Дарья Вадимовна, и зимой. Оденусь пойду…

– Да я только печку вот. И завтрак принесу, если встали. Я в город еду, потому разбудила, не надо ли чего?

И, глянув остро в сонное лицо без мыслей, на угол кровати в проеме спаленки, уставилась на россыпь каменных крошек на полу.

– Ну, вы просыпайтесь, я сейчас, горяченького и пирожки свежие. Гуляли вчера, вижу…

Виктор пробормотал что-то, но дверь уже захлопнулась.

За полчаса успел умыться и смел насоренное в угол комнаты. Вернувшаяся хозяйка медлила уходить, переставляла на скатерти чашки и тарелку с горой мягко пахнущих пирожков.

– Попейте со мной чаю, – не выдержав паузы, сказал Витька.

– А где Наташа? – вдруг спросила та, разливая по чашкам чай.

– Я не знаю, – удивленно ответил Витька, – а где? В смысле, случилось что?

– Не знаю, – Дарья Вадимовна поджала губы, – вечером пришла, молчала и ушла к себе быстро. Не поужинала. А с утра, уж на что я ранняя, ее уж и нету. Я думала…

– Как видите, нет. А куда она могла уйти? В такую погоду?

Хозяйка помолчала. Звенела ложечка о край чашки и ветер выл, бился в стекло.

– Сама – никуда. Приехать могли за ней. Дружков-то много. Слишком даже.

Виктор кашлянул и она замахала пирожком:

– Не собираюсь я рассказывать! Мне оно надо? Только вот предупредить. Ты не местный, так поменьше с ними тут, поменьше, понял?

Глядя, как дрожит в ее руке надкусанный пирожок, Витька подумал, дело не только в прошлой влюбленности хозяйкиного мужа. …Как она его на ты, сама не заметила даже.

– Дарья Вадимовна, не волнуйтесь.

– А ну случится что? Никого же нет, кроме нас! И за твои квартирные после не будем знать, как от проблем сдыхаться! Прости уж, что я так…

В неловкой тишине пили чай. Витька жевал пирожок, в другое время вкусный бы, с начинкой из ежевичного варенья. Неужто Яша вчерашний объявился ночью? Возможно. И ничего не сделаешь, да и не надо, у них тут свои связи, тайные, явные.

– Ветер если к вечеру не убьется, три дня будет дуть, – культурно доложила хозяйка. Подлила себе кипятку и Витька уныло приготовился слушать.