Вторая мировая война. Ад на земле

Вечером 12 июня Вейган предложил просить о перемирии. Рейно хотел сформировать вместе со своим кабинетом министров правительство в изгнании, но маршал Филипп Петен отверг эту идею. 16-го Рейно убедился, что большинство министров выступают за капитуляцию, и отказался от своего поста в пользу Петена. Наутро маршал обратился по радио к французскому народу: «С тяжелым сердцем я говорю вам сегодня о необходимости прекратить борьбу». Мало кому из французских солдат хотелось жертвовать своей жизнью на поле боя после такого заявления.

И все же отважные, пусть и тщетные, попытки сопротивления еще случались. Под Шатонефом упорно удерживал свои позиции пехотный батальон. Другой случай стал национальной легендой: когда колонны беженцев и дезертиров переправлялись через Луару, начальнику французского кавалерийского училища в Сомюре, старому боевому ветерану полковнику Даниэлю Мишону было велено прикрывать мосты силами 780 кадетов и инструкторов. Полковник собрал их всех в сомюрском театре и объявил: «Господа, от училища требуется принести себя в жертву. Франция полагается на вас!» Один из кадетов, Жан-Луи Дюнан, бросивший ради военного обучения архитектурную школу в Париже, восторженно писал родителям: «Я с нетерпением жду битвы, как и все мои товарищи. Нам предстоят в сто раз худшие испытания, но я встречу их с улыбкой»⁴⁹

.

Мэр города уже потерял на поле боя сына-солдата. Он знал, что Петен готовит капитуляцию, и заклинал Мишона не превращать в арену сражения старинный Сомюр. Полковник презрительно отмахнулся: «Я получил приказ защищать город. На карту поставлена честь училища». Он отослал в тыл 800 коней, а кадетов распределил небольшими отрядами, каждый во главе с инструктором, по 40-километровой линии фронта – в тех местах, где возможно было переправиться через реку. Рядом с кадетами стояли несколько сотен новобранцев из алжирской пехоты и сколько-то отбившихся от своих подразделений солдат; в помощь им прислали горсточку танков. Около полуночи 18 июня, когда передовые отряды немецкой кавалерийской дивизии под командованием генерала Курта Фельдта приблизились к Сомюру, их встретил шквал огня. Немецкий офицер в сопровождении пленника-француза выступил вперед, размахивая белым флагом и пытаясь вступить в переговоры, – в них стали стрелять и бросать гранаты, обоих парламентеров убили. Тогда германская артиллерия принялась обстреливать Сомюр, а по всей линии обороны там и сям вспыхивали ожесточенные локальные схватки.

Оборонявшиеся являли примеры мужества, которые еще лучше запомнились благодаря сознательной игре на публику. Кадет Жан Лабуз выразил сомнение в разумности приказа держаться до последнего: «Мы готовы умереть, но ради чего?» – и офицер (которому тоже вот-вот предстояло погибнуть) ответил: «Мы гибнем не зря. Мы все умрем за Францию». Другой офицер, под Милли-ле-Мегон, в полночь поднял с постели сельского священника и велел ему дать напутствие кадетам, перед тем как они пойдут на смерть, – 200 человек успели принять причастие в сумеречной деревенской церкви, прежде чем вновь разгорелся бой. Французы взорвали под Сомюром мосты и 19-го, а также 20 июня пресекали неоднократные попытки немцев переправиться через Луару на лодках.

Тогда оккупанты форсировали реку выше и ниже по течению, обойдя Сомюр с флангов. Пал последний пункт обороны кадетов: ферма под Анисом, в 5 км к юго-западу от города. Там погибли вместе со своими наставниками десятки кадетов, в том числе бывший студент архитектурного училища Жан-Луи Дюнан. Погиб под Анисом и Жан Аллен, перед войной успевший стать многообещающим композитором и органистом. Аллен был награжден Военным крестом во Фландрии, эвакуировался из-под Дюнкерка, тут же вернулся из Англии и вновь вступил в бой – на этот раз последний. В сумке его мотоцикла были найдены листы незаконченного музыкального сочинения.

Дезертиры и гражданские смотрели на столкновения под Сомюром со стороны, браня и высмеивая последних защитников за глупое упорство, за ненужное кровопролитие. Но, когда Франция капитулировала, а глубоко удрученный старик – полковник Мишон – оставил безнадежную позицию и повел своих кадетов на запад в надежде дать бой где-то еще, патриоты подхватили историю этого отважного противостояния: по крайней мере под Сомюром нашлись бойцы, которые вели себя с честью. Ставились памятники таким людям, как лейтенант Жак Депла, который погиб вместе со своим эрдельтерьером Нельсоном, защищая вместе с Мишоном остров Жанн. С военной точки зрения стычки 19–20 июня не имели никакого смысла. Но с моральной точки зрения они приобрели огромное значение для народа Франции – если не сразу, то впоследствии.