Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов

Министр иностранных дел Швеции К. Гюнтер в ответ на демарш американского посла Г. Джонсона заявил 13 апреля 1944 года, что «трехстороннее соглашение» между США, Англией и Германией далось ценой неимоверных усилий и, разорви Стокгольм это соглашение, Германия отреагировала бы бурно. Министр предупредил, что нажим западных держав может привести к обнародованию «содержания всей переписки, из которой будет явствовать, что торговля между Швецией и Германией осуществляется на договорной основе, известной союзным правительствам и достигнутой с их предварительного согласия

»[780]. Шведы, кроме того, снабжали Берлин собиравшейся их спецслужбами развединформацией о СССР. Именно от них нацистское командование получило данные, в частности, о подготовке Красной армией контрнаступления под Москвой (декабрь 1941 года).

В декабре 1943 года Берн согласился сократить на 45 процентов продажи Германии оружия, боеприпасов и машин и на 40 процентов – прецизионных станков и подшипников. Шведы дали обещание (и в 1944 году не выполнили его) свернуть поставки стратегических материалов немцам. Весьма своеобразно проходили затяжные переговоры с Турцией о прекращении экспорта в Германию хромовой руды, а с Испанией и Португалией – вольфрама. Большая часть переписки Рузвельта и Черчилля по этим вопросам не опубликована. Известно, однако, что особенную «гибкость», стремление «войти в положение» поставщиков Германии выказывал У. Черчилль. Он добивался и добился от президента принятия тактики «малых шагов», дабы не подвергать клиентов рейха нацистскому гневу[781]

.

Упоминание президентом в телеграмме премьеру (21 апреля 1944 года) нефтяного рычага[782] может быть истолковано как свидетельство того, что он плоховато ориентировался в ситуации. Западная пропаганда много наговорила о «нефтяной реке», якобы открывшейся после подписания советско-германского договора 23 августа 1939 года. Как обстояло в жизни? В январе 1940 года эксперты комитета начальников штабов Англии докладывали, что нефтепродукты из СССР составляли менее 2 процентов общего объема немецкого импорта

[783]. В январе-мае 1941 года из Советского Союза в Германию было поставлено 306 884 тонны нефти, или около половины того, что ежегодно на протяжении почти всей войны перепадало немцам от американских фирм по испанскому каналу. В 1944 году немцы получали через Испанию в среднем по 48 тысяч тонн в месяц бензина и нефти. К этому можно прибавить, что с помощью «Стандарт ойл» немцы в 1943–1944 годах наладили производство в рейхе высокооктанового авиационного горючего[784]

. Получается, что чуть ли не всю войну каждые восьмая-седьмая подводная лодка, самолет и танк Германии, использовавшиеся против СССР и самих США, приводились в движение горючим, которое закачивалось из западных бензоколонок.

Экономические связи с врагом, поддерживавшиеся накануне операции в Нормандии и не оборванные в ходе ее, строились в расчете на немедленное возобновление сотрудничества «деловых кругов» по окончании военных действий. Оно должно было составить материальную базу широкого диалога между западными державами и «настоящей» Германией. Условия диалога уточнялись через Банк международных расчетов в Базеле[785] и в ходе специальных мероприятий, проводившихся не без прикрытия американской и британской разведок.

Управление стратегических служб и его резидентуры наделялись широкими полномочиями. Отсутствие полномочий также не очень связывало. Многие инициативы У. Донована предпринимались вопреки отрицательному отношению к ним со стороны президента. В частности, без санкции Ф. Рузвельта проводились встречи агентов Донована и Шелленберга в Швеции, Испании и Швейцарии. «Аллен Даллес, – пишет Ч. Хайэм, – был идеальной фигурой для выполнения этой задачи. И он, и его брат Джон Фостер имели широкие связи с Германией. Последний был убежденным противником коммунизма, и ему предстояло сыграть решающую роль в послевоенной конфронтации, вызвавшей холодную войну».

Во время первой встречи (1942 год) с Гогенлоэ, представлявшим СД и СС, А. Даллес заявил, что «германское государство должно быть сохранено для поддержания порядка и начала переустройства», что чешский вопрос не имеет особой важности, однако необходимо создать санитарный кордон против большевизма и панславизма путем «расширения границ Польши на восток, сохранения Румынии и сильной Венгрии». Ни при каких условиях, подчеркивал Даллес, Россия не должна быть допущена в Румынию и Малую Азию.