Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов

Программа-минимум операции «Восход солнца» включала в себя передачу власти в регионе из рук немцев в руки американцев и англичан таким образом, чтобы не допустить перерастания национального сопротивления на севере Италии в социальную революцию. Промышленные объекты, интересовавшие монополии США и Англии, должны были остаться нетронутыми в физическом и юридическом смысле. Чтобы достичь поставленной задачи, западные державы, как перед тем и во Франции, шли на то, чтобы с помощью нацистского вооруженного персонала сдержать, где потребуется, подавить левые силы.

Не раскрывая деталей, В. Смит и Е. Агаросси упоминают, что «англо-американцы и итальянское королевское правительство» намеренно подставляли итальянских партизан под удары немцев или дезорганизовывали действия сил сопротивления. Никакие «революции» в Италии не должны были быть терпимы, иначе – «освободительная интервенция»[935]. Когда у великого замаха Даллеса пообвисли перья, резидент утешал себя тем, что ему удалось сдержать «красную опасность» в итало-югославском пограничном регионе[936].

Программа-максимум нацеливалась на то, чтобы проложить войскам западных союзников кратчайшие пути в Центральную Европу. Рассудок отступал перед искусом завершить войну «динамичным англо-американским наступлением, которое дало бы Западу в руки многие территории, судьба которых еще не была определена»[937]. Беспардонность, с какой велось объяснение с СССР, отражала, справедливо замечает Л. Безыменский, вселенную Даллесом и Донованом уверенность, что капитуляция по меньшей мере группы армий «Ц» – дело верное[938].

Еще 2 апреля Черчилль писал Эйзенхауэру о «чрезвычайной важности того, чтобы мы встретились с русскими как можно дальше на Востоке», и прибавлял: «Многое может случиться на Западе до того, как начнется главное наступление Сталина»[939]

. Где-то к середине апреля премьер разуверился в посулах Вольффа и порекомендовал Вашингтону оборвать переговоры с нацистскими эмиссарами. Одновременно Черчилль послал примирительную телеграмму Сталину, в которой высказался за то, чтобы считать «недоразумение» в отношении «Кроссворда» (английское кодовое название аферы Вольффа) устраненным[940]. Тогда же было отозвано британское предложение исключить из «Декларации о поражении Германии»

формулу о безоговорочной капитуляции.

Программа-минимум была в основных чертах реализована. «Порядок» в Северной Италии сохранился, хотя западным державам, и, к сожалению, не только им одним, пришлось заплатить определенную цену за проволочки, которыми под контролем Берлина занимался Вольфф. В ожидании капитуляции немецкой группировки войска Александера на несколько недель прекратили активные боевые действия. Это освободило Верховное командование вермахта (ОКВ) от части забот по снабжению Южного фронта боеприпасами, горючим и пополнению личного состава. Затишье в Италии позволило переадресовать ресурсы для подкрепления соединений, ведших в это время ожесточенные сражения с Красной армией, и перебросить на восток до трех дивизий.

Документ о капитуляции итальянской группировки вермахта был подписан в Казерте 29 апреля. Датой прекращения огня в нем называлось 2 мая 14.00 местного времени. К этому моменту подразделения союзнической 15-й группы армий заняли Бреннер и (с 30 апреля) начали стягиваться к Триесту. Были взяты под контроль англо-американского командования ключевые пункты в зонах действий итальянских партизан.

Автор истории Управления стратегических служб предполагает, что советское руководство было в курсе контактов людей СС и УСС. Возможно, пишет он, русские перехватили телеграмму Вольффа Гиммлеру, в которой он представлял диалог с Даллесом как «важные переговоры, имеющие назначением отделить англо-американцев от Советов

»[941]. Не исключено, продолжает Р. Смит, Москве было известно, что во второй неделе апреля, когда Даллес и Донован прикидывали дальнейшие ходы, сотрудник американской разведки имел в Цюрихе тайную встречу с представителем Кальтенбруннера В. Хёттлем. Последний предлагал сорвать создание приверженцами Гитлера «альпийской крепости» в обмен на недопущение советской оккупации Австрии[942].

Одно надо сказать определенно: в Москве знали о «Восходе солнца», как и о многих других сепаратных операциях США и Англии, гораздо больше, чем хотелось их организаторам. Бурная негативная реакция – неуклюжая, противоречивая, не выдерживающая никакой критики – на советское пожелание быть допущенными за стол переговоров укрепляла Москву в сомнениях относительно добропорядочности намерений США и Англии[943].