Второй сборник Центрифуги

В № 2328 газеты «Утро» напечатана рецензия на книжку г. С. Боброва «Лирическая тема» г-на Ю. В., кончающаяся следующей фразой: «Тенденциозный и крайне односторонний подбор поэтических иллюстраций еще более обесценивает эту книжку.» – В видах выяснения истины приводим список авторов, цитованных в «Лирической Теме»: Риг-Веды (15 цитат), Языков (10), Жуковский (9), Баратынский (7), Маллармэ (б), Пушкин (5), Коневской (4), Тютчев (3) и Франциск Ассизский, Новалис, ван Лерберг, Гете, Лермонтов, Фет, Остолопов, Пастернак (по одной). – (Итого 16 авторов и 65 цитат). Где же здесь тенденция и крайняя односторонность. Казалось бы можно говорить о противоположном. Каким путем г. Ю. В. додумался до такой фразы?

Разгадка очень проста. Шестьдесят пять этих цитат разбросаны по всей книге, – где их там искать и читать! – а на первой странице книжки г. Боброва напечатано: «мы приводим примеры лишь из тех авторов, тенденции коих нашей соответствуют.» И вот эта, несколько нескромная фраза, преломившись в рецензентском мозгу, и превратилась в уже приведенный шедевр.

Piter.

Библиография

В. В. МАЯКОВСКИЙ. Облако в штанах. Тетраптих. Стр. 64. Пгр. 1915. Ц. 1 р.

Я знаю, я вижу и чувствую у Маяковского вещи, с которыми органически не могу согласиться; я мог бы выбрать из «Облака в штанах» не одно место, в котором было бы больше недостатков, чем безотносительных достоинств, но, право же, обо всем этом не хочется и говорить, не хочется и замечать.

Ведь так или иначе, а эта прекрасная книжечка, быть может, единственная, порадовавшая истинного любителя поэзии за последние два года.

Для меня же лично, несмотря на все несходство наших поэтических лиц, несмотря на то огромное различие истоков наших дарований, которое меняет совершенно существо поэзии каждого из нас, книга эта есть и будет родной и близкой, как свое, сжившееся, слишком, слишком интимное.

Ведь в самом деле что же другое, как не «Облако в штанах» может быть названо самою современною по своей остроте и самою острою по своей современности книгой, в чем другом, как не в ней, так ярко и так самоуверенно в своей победной мощи предстал лик зарождающейся новой эры земли.

Ведь уже одним тем, что большинство футуристической молодежи, да и не только молодежи, но и людей, печатавшихся и раньше, имеющих имя, подражает, тянется по мере сил за Маяковским, как когда то тянулось огромное множество за Бальмонтом, еще раньше за Надсоном, указана вполне современность «Облака в штанах».

А разве не показатель доброкачественности книги восторженный тон рецензий, какие только о ней были, тем более, что эти похвалы идут совсем не из одного лагеря.

Странно однако, что увлечение и тех и других вызвано не одним и тем же.

Критики Маяковского, по крайней мере, большинство, восторгались молодостью, жизненностью, здоровьем книги, приветствовали сильную безболезненную молодость, идущую на смену неврастенической дряблости декаденства.

Все это, конечно, так, и все это определенно не плохо, но поэт, поэт, как поэт, в Маяковском не совсем уже заурядная величина. Поэты же пленились в Маяковском сжатостью его образов, лаконической аграмматичностью его периодов, простой каждодневностью его словесного обихода, словом, всем, что есть в Маяковском, и в чем есть Маяковский.

Но хорошо ли это и нужно ли, вообще, когда нет за ним того мощного двигателя, который, как береста на огне, болью своей боли коробит каждую строчку, заставляет кричать, исступленно кричать в пытке заверченное слово.

Ведь Маяковский, как лирик, в своем поступательном движении неуклонен и методичен, как какой нибудь газогенератор в шестьдесят лошадиных сил. Посмотрите, как сплющивается под ударом механического молота «глупая вобла воображения»;

А ночь по комнате тинится и тинитсяИз тины не вытянуться отяжелевшему глазуДвери вдруг заляскалиБудто у гостиницыНе попадает зуб на зуб

И потом, заметьте, это же и страшно просто, как бывает простым все подлинное и живое. И так просты у Маяковского почти все метафоры. Вот сложная, образованная из наслоения одна на другую нескольких метафор:

Вдруг и тучи и облачное прочееПодняло на небе ужасную качкуКак будто расходятся белые рабочиеНебу объявив озлобленную стачку.

Вот образованная из трех:

Вы думаете это солнце нежненькоТреплет по щечке кафэЭто опять расстрелять мятежников

Грядет генерал Галифэ

Из двух:

У церкви сердца занимается клиросИ небье лицо секунду кривилосьСуровой гримасой железного Бисмарка.

И наконец метафора простая:

Ежусь, зашвырнувшись в трактирные углы.