Влюбленный юноша с порочно-нежным взором,Под смокингом легко развинченный брюнет,С холодным блеском глаз, с изысканным пробором.И с перекинутой пальто душой поэт.Улыбки грешной грусть по томности озерамПорочными без слез глазами глаз рассветМелькнет из глаз для глаз неуловимо-скорымНа миги вспыхнувший и обреченный свет.Развинченный брюнет с изысканным пробором.С порочными без слез глазами, глаз рассвет,Влюбленный юноша с порочно-нежным взоромИ с перекинутой пальто душой поэт.
Май 1914 г.
Весна
Кто же скажет, что этим бестрепетным пальцамДушу дано изласкать до безумья?Кто же назовет колокольню страдальцем,Позвякивающую сплетнями в весеннем шуме?Кто же душу на сумерки нежноВынес и положил, не беспокоясь,Что ее изласкают пальцы яблони снежной,В сладострастьи распускающей пояс?Я, может быть, сумерек взорами хищницыМне любовница незнанная откроется…Поглядите, как выпуклые бедра земли пышнятсяИ от голубого неба до зеленой земли кем то лестницы строются.Я взору сквозь прорезы листвы, зрачков изумруды,Снится сумасшедших грез и отрав река,И увозят снисходительные верблюдыРаскапризничавшуюся от зноя Африку.Вот сегодня нащупаем даль мы,Вот сегодня опустимся на дно душ,И сочатся сквозь белые зубки пальмыСолнечные грезы давно уж.
Июль 1914 г.
Геленджик.
Лето
Знаю, что значит каждыйМилого профиля поворот, –Это в безумьи неутолимой жаждыПить жадно прильнувший рот.Это опять и опять летнее небоСкроют ресницы… И что?И нет места, где быГубы не льнули еще…Знаю, что дальше… И кручеСклон истомленного дня.Эти в румянце тучиЗолотым закатом звенят…
Июль 1915 г.
Осень
Под небом кабаков, хрустальных скрипок в кубкеРастет и движется невидимый туман,Берилловый ликер в оправе рюмок хрупких,Телесно розовый, раскрывшийся банан.Дыханье нежное прозрачного безшумьяВ зеленый шепот трав и визг слепой огня,Из тени голубой вдруг загрустившей думе,Как робкий шепот дней, просить: «возьми меня».Под небо кабаков старинных башен проседьУдаром утренних вплетается часов.Ты спишь, а я живу, и в жилах кровь проноситХрустальных скрипок звон из кубка голосов.