Второй шанс. Книга 3

Оправившись от ран, рыцарь пожелал отблагодарить спасительницу, поклявшись служить ей. Однако девочка в слезах прибежала к родителям: у малышки не оказалось взрослого платья с рукавами и кушаком, ей нечего было дать рыцарю, в знак принятия его обета.

Тогда родители ласково успокоили дитя, пообещав сшить ей платье как у взрослой девушки, с кушаком и рукавами, чтобы она могла вознаградить своего будущего защитника.

Закончив пение, менестрель поклонился и уступил круг сопернику. Пока он шел к своему табурету, несколько дам бросили к его ногам цветочные лепестки и зеленые листья лавра в знак признания его заслуг.

К моему удивлению, баллада мне понравилась. Она мало походила на популярные сейчас слащавые истории о жестоких родителях и неверных любовниках. Да и само исполнение Мазуччо было безупречно.

Следующим в круг шагнул Фаблио Гесиода. Насколько я помнил краткие пояснения лорда Иана, этот менестрель был сыном солидного торговца полотном. Однако его отец лишь недавно расширил свое дело настолько, что смог переехать в богатый квартал. До этого семья жила на границе ремесленных улиц.

Поэтому Гесиода любил не только яркие ткани и тонкое полотно – его костюм украшали ряды блестящих серебряных пуговиц, яркие брелоки, цепочки, а крепкие пальцы унизывали перстни.

В глазах неискушенных молоденьких девушек он выглядел ярко и величественно. Дамы постарше, однако, больше тяготели к суровому и аристократичному Гвартада.

Настроив мандолину, Фаблио озорно подмигнул зрителям и, подыгрывая себе, завел развеселую балладу о рыцаре, который разбивал копьем свой щит в лесу. А потом возвращался домой и каждый вечер хвастался своими геройскими подвигами перед челядью. «Героя» невольно разоблачила его маленькая дочь, которая отправилась за ним в лес, желая увидеть, как отец бьется с огнедышащими драконами и ордами рыцарей.

Когда мелодия закончилась игривой трелью, аплодисментов было меньше, но смешков гораздо больше. Особенно громко смеялись юные шалопаи, притаившиеся у дверей. После показательной порки на учебном поле они притихли, но забористая песенка заметно расшевелила всеобщее, искусственно постное настроение.

По правилам битвы героя следующей баллады выбирал Фаблио Гесиода. Продолжая улыбаться дамам и сопернику, он громко объявил:

– Героиня следующей истории – ехидная старуха!

Дамы зашептались. Традиционно для такого соревнования использовалось постепенное «взросление» героя. Первые баллады пелись о детстве, затем шло отрочество и юность, затем зрелость, а уже потом наступало время старости.

Сломав сценарий, Фаблио надеялся обескуражить соперника. Однако Мазуччо задумался всего на минуту. Затем, подстроив лютню, запел балладу.

В его песне говорилось о девушке, увлеченной молодым человеком. Влюбленная госпожа собирает узелок для побега, а ехидная служанка тянет время, клянет свои морщины и шутками-прибаутками показывает неопытной юнице, как опасно задуманное ей предприятие.

В итоге, выслушав подколки служанки, госпожа решает для начала побольше узнать о своем кавалере, и выясняет, что уже немало богатых девиц потеряли честь и доброе имя в его объятиях. В финале служанка ехидно советует отвергнутому кавалеру-неудачнику поискать себе подружку на кухне, среди закопченных кастрюль, ибо только пустые горшки поверят в его льстивые слова.

Аплодировали Гвартадо совершенно искренне и восторженно. Бард ухитрился поддержать тему, заданную соперником, но песенка вышла очень поучительной и веселой без фальши.

Теперь следовало спеть самому Гесиоде. Он выбрал темой довольно популярный сюжет – измена ловкой женушки с помощью кумы. Вздыхающая подле старого мужа красотка получает советы, как лучше совершить адюльтер от старухи, вспоминающей о своей молодости и бойкости.

Эта баллада звучала как злостная сатира и многим лордам не понравилась совершенно – каждый мужчина в зале невольно представил себя на месте обманутого супруга. Поэтому аплодисменты были жидковаты, зато веселый свист из угла шалопаев добавил дамам румянца.

Предварительно испросив у меня разрешения, Аделаида объявила перерыв. Певцам поднесли кубки подогретого вина, а приглашенные зрители сами ринулись к накрытому столу. Даже на галерею, где толпились менестрели и слуги, подали подогретое пиво с имбирем и печево.

Следующий этап соревнования по традиции должен был включать в себя восхваление добродетели, но Мазуччо Гвартадо тоже решил внести свои изменения, дабы соперник испытал затруднения.

– Героем следующих баллад будут рыцари, павшие на поле боя! – объявил он, уступая круг Фаблио.

Гесиода недовольно прикусил полные яркие губы. Тема явно не соответствовала традиционному набору «городских» баллад. Наконец он решился и заиграл. Песенка была насмешкой – «рыцарями» назывались обжоры, вступившие в схватку с окороками, жирными каплунами и головами сыра.

Одержав «победу», рыцари обжорства захрапели под пустым столом, а их жены, причитая, начали растаскивать «бойцов» по домам.