Второй Шанс (СИ)

— Это не нашего ума дела, Гайрред, — резко отрезал человек без капюшона, нервно проводя рукой по волосам. — Нам важно, что там, в лесу, сейчас бродят толпы наших мертвых друзей, а ставка капитана расположена аккурат на старой линии фронта. Осталось бы нам, куда вернуться после этой Околицы, я вам скажу!

— Мы-то почему так не можем, — горестно посетовал человек пониже ростом и с более высоким голосом. — Что, наши колдуны хуже, что ли?

— А тебе, Фераро, перед павшими-то не было бы стыдно? — обнаживший голову второй раз подтвердил в моих глазах статус командира. — Я бы этим тварям остроухим жизнь-то подсократил бы — глядишь, научились бы смерть уважать!

С этими словами он гневно потряс кулаком, словно грозя пульсирующим в небе полосам.

— Нелюди, — тихо сказал тот, кого он назвал Гайрредом.

— Вот уж точно, — поддакнул кто-то еще.

— Ладно, — сказал командир. – Дорога нам теперь только вверх, к ихней этой Мастерской. Как там, внизу, справляться будут – не наше дело.

— Ну, как не наше-то, Раллаган? – расстроенно спросил Фераро. – Товарищи же!

— Ты им помочь можешь? – оскалился Раллаган на подчиненного. – Ну, Фераро? Может, хочешь туда? От тебя одного много им пользы!

— С мертвяками драться – страшное дело, — проговорил Гайрред медленно. – Их же… тычь в грудаку или не тычь – прут, черти.

— Вот именно. Поэтому мы этой беде не поможем! Зачем нас послали, помните?

Разведчики медленно кивнули.

— Помним, Раллаган.

— Хватит рассусоливать тогда. Отдохнули? Бегом!

Снова полыхнули небесные струны, а мы с Святошей в немом изумлении наблюдали, как странные люди уходят вверх по тропе.

— И кто это был? – спросил Святоша, обращаясь явно куда-то в пустоту. – Откуда они здесь вообще?

— Если б знать, — отозвалась я, не в силах оторвать взгляд от сияния в небе. – У меня какое-то странное чувство…

-…как будто все вокруг ненастоящее?

— Точно.

Мы снова вышли из пещеры. Ветер немного стих, но Святоша, наконец, замерз и запахнул куртку. Поднял с земли камешек, задумчиво подбросил его в руке и посмотрел в ту сторону, откуда пришли странные разведчики.

— Ты заметила, что они все были снаряжены, как близнецы?

— Ну да, а что?

— А ты когда в последний раз видела, чтобы из Семихолмовья уходили такие?

— Знаешь, как-то не придала я этому значения после их рассказов о мертвяках…

— Ох ты ж, тут ты права… И про какой такой фронт они говорили, интересно?

— Мне кажется, я на эти вопросы ответ знаю, — услышали мы голос Басха.

Молодой ученый стоял у входа в пещеру, зябко кутаясь в плащ и щурясь от морозного ветра. Взгляд его, так же, как и мой за несколько мгновений до этого, был устремлен в небо.

— Это все эхо. Эхо войны, которая миновала много сотен лет тому назад. Все, что вы видите – это память, которую горы продолжают хранить и по сей день.

Небо снова вспыхнуло, и лицо Басха в его свете показалось мне мертвым.

Глава 14

Утром стало ясно: предсказания Святоши сбываются.

Странный свет в небесах и все прочие следы прошлых событий растаяли, как ни странно, ровно в полночь – об этом сказал Святоша, овладевший необходимым для охотника умением чувствовать время намного лучше меня. Уснуть нам, конечно, уже не удалось, и мы до утра сидели у костра, косясь в сторону входа в пещеру. О произошедшем мы почти не говорили, изредка перебрасываясь вялыми репликами без особого смысла, а когда я вышла наружу посмотреть, не брезжит ли рассвет, небо встретило меня уже не звездами. Было похоже, что оно тоже озябло и кутается теперь в теплое стеганое одеяло, краешек которого сполз со светлеющей восточной части.

Нам, впрочем, от этого было не очень-то уютно: такое покрывало над головами, вероятнее всего, означало скорый снегопад.

Однако пока что судьба нас миловала, справедливо полагая, что тащиться в гору по адски неудобной тропе – уже достаточно изысканное удовольствие, чтобы не предлагать к нему приправ. Несколько раз нам приходилось обходить места, где случались обвалы, а кое-где просто перелезать через нагромождение скальных обломков. Отвлекаться на виды теперь не оставалось ни времени, ни возможности: дорога становилась сложнее. Басх по-прежнему хранил каменное выражение лица, но его быстро нарастающую усталость легко было заметить по окончательно пропавшему румянцу, который на нас со Святошей только-только проступил: воздух тут был прекрасный.

По мере подъема вокруг становилось все тише и тише. Мы часто останавливались, чтобы перевести дух, и обычный полуденный привал не состоялся. Необходимость сосредотачиваться на дороге, чтобы не сбить дыхание, убивала все ощущения – в том числе и чувство голода. По крайней мере, во мне.