Второй том «Мертвых душ». Замыслы и домыслы

Я теперь точно стал в отдалении и смотрю на картину, развернувшуюся в «Мертвых душах», и лучше еще понимаю и чувствую ее, нежели стоявши слишком близко к ней. Так все глубоко, могуче и огромно, что дух захватывает! <…> Кланяюсь Гоголю[157]

.

Мнение это было передано Гоголю, который «ни слова не сказал на <…> замечание о Чич<икове> и Тентетн<икове>, но, конечно, без внимания его не оставит», как заметил С. Т. Аксаков в письме И. С. Аксакову от 17 января 1850 года[158]

.

19 января 1850 года Гоголь прочитал «Мертвые души» М. П. Погодину и М. А. Максимовичу[159]

, затем отправился обедать к Аксаковым и прочитал С. Т. и К. С. Аксаковым (остальные члены семейства на чтении не присутствовали) теперь уже вторую главу поэмы. Впечатления от этого чтения отразились в следующем письме С. Т. Аксакова И. С. Аксакову от 20 января 1850 года:

До сих пор не могу еще прийти в себя: Гоголь прочел нам с Константином 2-ую главу. <…> Что тебе сказать? Скажу одно: вторая глава несравненно выше и глубже первой. Раза три я не мог удержаться от слез. Рассказывать содержание, в котором ничего нет особенно интересного для тебя, мне не хочется; даже как-то совестно, потому что в голом рассказе анекдота ничего не передается. Такого высокого искусства показывать в человеке пошлом высокую человеческую сторону нигде нельзя найти, кроме Гомера. Так раскрывается духовная внутренность человека, что для всякого из нас, способного что-нибудь чувствовать, открывается собственная своя духовная внутренность[160]

.

Теперь только я убедился вполне, что Гоголь, – продолжал С. Т. Аксаков в том же письме, – может выполнить свою задачу, о которой так самонадеянно, так дерзко, по-видимому, говорит в первом томе. Я сказал Гоголю и повторю тебе, что теперь для нас остается одно: молитва к Богу, чтоб Он дал ему здоровья и сил окончательно обработать и напечатать свое высокое творение. Гоголь был увлечен искренностью моих слов и сказал о себе, как бы говорил о другом: «Да, дай только Бог здоровья и сил! Благо должно произойти из того, ибо человек не может видеть себя без помощи другого»… Что за образы, что за картина природы без малейшей картинности!..[161]

С Аксаковым-старшим во многом совпал во мнении и Константин Аксаков. В письме к брату Ивану также от 20 января 1850 года он писал: