Вторжение в Китай

«Да, – немного расстроился Антон, – серьезное испытание, оказывается. Это вам не Чайковского с Пуччини слушать».

Впрочем, после получасового просмотра этого колоритного действа сознание немного притупилось, и Гризов даже начал находить в нем очарование. Он вспомнил свой полет в Берлин, еще начинающим журналистом, когда немцы-организаторы повели его на выставку современного русского искусства. Поначалу там были похожие ощущения. Но в Берлине выставку устраивали русские художники, а те свое дело по художественной части знали на «отлично». Душой чуяли, что русскому человеку в Германии надо, чтобы по достоинству оценить их работы.

Едва войдя в длинную галерею, устроенную в бывшем цеху завода, Антон оказался перед столом, уставленным рюмками с водкой. Всем посетителям наливали бесплатно. Кто же откажется? Заходишь, выпиваешь и начинаешь обозревать художества. Буквально через двадцать минут вся бездарная мазня, что висела на стенах, начинает казаться гениальной. Даже некий скрытый смысл удается в ней отыскать. А если к столу подойти неоднократно, то и двойной смысл обнаружишь. «Вот это подход! Вот это организация культурных мероприятий, – с удовольствием вспоминал Гризов, – молодцы, художники».

Как ни старался он найти нечто прекрасное в Пекинской опере, получалось пока со скрипом. Красочно, помпезно, но как-то слишком громко. Обычно в родном Питере, когда он посещал с девушками оперу, Антон привык дремать или слушать музыку с закрытыми глазами. Там окружение и действие позволяли. Сейчас же этого не могло случиться никак: перед Машей Гризов не желал опозориться, тем более что сдуру даже успел прослыть знатоком. Но напряг был таким сильным, что для культурной смазки его душа уже просила, точнее настойчиво требовала того же самого, что получила в Германии – водки. И Антон с надеждой стал искать программку, чтобы уточнить, когда же предполагался первый антракт. Но программки не было, ни у него, ни у Маши.

К исходу первого часа Гризов даже с некоторой надеждой стал посматривать в сторону Федора, но тот на удивление стойко держался, никаких признаков бегства в буфет не подавал. Напротив, смотрел оперу во все глаза и слушал во все уши. А на лице его застыло восторженное умиление. Суровый строитель чуть не плакал, словно он всю жизнь был тайным поклонником Пекинской оперы и, наконец, смог увидеть ее воочию. Сбылась мечта.

«Вот это да, – подумал ошеломленный Гризов. – Крепкий мужик оказался, недооценил я строителя. А сам слабину дал. Только бы Маша не догадалась, что мне все это надоело. Надо держаться».

Он осторожно скосил глаза на владелицу косметического салона, но та тоже изо всех сил внимала происходящему на сцене. Чуть не плакала от восторга. Так прошло еще полчаса. Антракта все не было. Тогда Антон, не удержавшись, воспользовался своими способностями и выяснил, что первый антракт полагался терпеливому китайскому зрителю только через три часа после начала действия.

«Я не китаец, я этого не выдержу», – сдался Гризов, глядя, как император заходит на очередной круг почета, а влюбленная наложница семенит за ним сзади. И от безысходности вышел в астрал, устремившись к Сианю. Туда, где в последний раз ощутил чемоданчик с данными из подземелий «Пекинского общества плазмы».

Заместитель командующего ВВС Народно-освободительной армии Китая (НОАК) генерал Зихао, чье имя означало «героический сын», в наступавших сумерках лихо обогнул сопку и посадил двухместный ударный вертолет Harbin Z-19 на военном аэродроме, недалеко от Сианя. Открыв кабину, широкоплечий моложавый генерал поблагодарил штурмана за полет и приказал дожидаться его возвращения. Приземистое здание для персонала виднелось на краю полосы, сразу за выстроенными в ряд истребителями Chengdu J-10.

Поправил смятую форму, генерал легко спустился на землю по приставной лесенке и осмотрелся. Летное поле военного аэродрома было едва освещено, но и в этом тусклом свете Зихао разглядел, кроме военных машин, множество частных самолетов и роскошных гражданских вертолетов. «Похоже, вся партийная и военная верхушка уже здесь, – решил генерал, – значит, дело серьезное».

Развернувшись в сторону ворот, он заметил, что его уже ждали – трое офицеров из подразделения «Серебряный Дракон» и джип, который должен был доставить генерала к месту тайного сбора. Именно о нем недавно сообщил ему старец Ливей. Сообщение пришло неожиданно, секретным кодом, известным только верховным членам тайного общества. В этот вечер Зихао планировал тактические учения для истребителей из центральной группировки войск НОАК. Однако, когда старец Ливей вызывает на встречу, отказаться нельзя. Учения подождут. Поэтому генерал Зихао приказал отменить учения, запрыгнул в один из боевых вертолетов, стоявших на взлетно-посадочной полосе авиабазы в Чэнду, и через несколько часов был в Сиане.