Вторжение в Китай

– Я заснул? – ещё больше удивился Гризов, добросовестно хлопая глазами. Никогда еще он не терял контроля над своими оболочками, что бы ни происходило. От удивления он даже не заметил, что возмущенная девушка, до сих пор державшая дистанцию, вдруг перешла на «ты».

– Ну да, заснул, – кивком подтвердила Маша, окончательно вгоняя его в смятение.

– Я?! – повторил и ещё больше изумился Антон. – Не может быть. Показалось, наверное.

Он был уверен, что его второе сознание бодрствовало, ведь эфирный дух никогда не спит. Но с женщинами спорить бесполезно, и на всякий случай Антон решил признать свою вину.

– Ну… я случайно. Так, может, закрыл глаза на секундочку.

– Ты беспардонно дрыхнешь уже минут десять, Ваня, – продолжала нажим возмущенная Ростовцева, глядя ему прямо в глаза, – я тут платье напялила, марафет навела, а он – спит! Я ждала, ждала, но больше не могу. Что, мне одной эту пытку терпеть?

– Устал после прогулки по Пекину… – промямлил Гризов, не найдя, что еще придумать, – вот и вздремнул. Пардон…

– Класс! – неожиданно похвалила его Маша. – Да у тебя железные нервы. Заснуть под эти скрипы… брр… как будто железом по стеклу.

– А я думал, что вам нравится, – опять попытался восстановить дистанцию Гризов, которому очень хотелось замять этот разговор и поскорее переместиться в другую оболочку. Однако неожиданный напор госпожи Ростовцевой лишал его возможности маневра.

– Вы же так смотрели на сцену, Маша, чуть не рыдали.

– Ну, смотрела сначала, платья разглядывала, – нехотя призналась Маша и вдруг затараторила, словно хотела выговориться: – Вижу я плохо без очков. А в очках – как полная дура выгляжу, вот и не взяла в театр. Изображала из себя заядлую театралку, чтобы перед начитанным кавалером не ударить в грязь лицом.

«Похоже, дистанцию сохранить не удастся», – решил Гризов, глядя в бездонные глаза красивой брюнетки, которые сверкали так, что вот-вот должны были испепелить собеседника.

– Да вам бы, мадам, самой на сцене играть, – не удержался от сарказма Гризов.

– Между прочим – мадмуазель, – поправила его Маша, наконец, улыбнувшись и быстро сменив гнев на милость.

Ей таки удалось полностью завладеть вниманием собеседника.

В этот момент на сцене Пекинской оперы произошло эпохальное событие. Что-то прокричав своей наложнице, император вдруг решительно покинул подмостки, скрывшись за пестрым занавесом. Наложница последовала за ним. А из глубин театральной сцены вышло сразу восемь трубадуров в красных одеждах. Они ритмично вскинули свои горны, издав такой жуткий вой, что все любители драмы, собравшиеся в этот вечер под одной крышей, поневоле вздрогнули.

– Бодрит, – высказался Гризов, тоже вздрогнув.

– Неужели это именно то, о чем я подумала? – округлила глаза Маша.

И они оба повернули головы в сторону экскурсовода. Девушка Валя, сидевшая через несколько кресел, сама смотрела в их сторону и призывно махала руками, позабыв про этикет.

– Антракт! – крикнула она. – Полчаса!

– О, Господи, – сложила руки в молитвенной позе Маша, – спасибо тебе! Мы дождались. Я уж думала – не доживу.

А повернувшись к Гризову, добавила:

– Идем в буфет, это надо отметить. Я угощаю!

– В буфет? – с сомнением проговорил Антон. – То есть вы, мадмуазель, собираетесь продолжить просмотр этой колоритной постановки из жизни китайских императоров? Пьяному, конечно, легче единиться с иностранной культурой, по себе знаю. Но все-таки это наш единственный шанс избавиться от затянувшегося кошмара. Следующий выпадет только через три часа.

– Ты прав, – кивнула Маша. – Еще три часа я не протяну.

Она решительно встала.

– Нафиг всех этих императоров. Костюмы я посмотрела. Идем в отель, Ваня, выпьем там в ресторане по-человечески. Я и так это запомню на всю жизнь. Срочно нужно снять стресс от культурного шока.

– Окей, – благодарно кивнул Гризов, – идем.

Он и сам начал подозревать невозможное: культурный шок был настолько велик, что его вторая оболочка действительно провалилась в сон, чтобы спасти сознание от полного разрушения. Так что, возможно, Маша была отчасти права – он беспардонно заснул. Теперь придется заглаживать свою вину.

Встав и направившись к ближайшему выходу, Антон бегло осмотрел весь ряд, на котором сидели русские туристы. И тут же заметил мгновенные изменения в составе группы, отважившейся посетить Пекинскую оперу. Едва протрубили трубадуры, Федор пропал. Как ветром сдуло. Словно его и не было здесь вообще. Китайские любители оперы еще чинно толпились в проходе, а строителя из Москвы уже и след простыл. Зоолог-вегетарианец тоже испарился. В зоне видимости оставались только Валя-экскурсовод и чета пенсионеров.

«Интересно, – подумал Гризов, – куда делся Федор? В буфет направился или сразу в ресторан, пить горькую? А, черт с ним. Даже если он тут задумает с императором брататься, – пусть сам разбирается. Взрослый мужик вроде. А у меня есть дела поважнее».

– Вы уж нас простите, – решил предупредить экскурсовода, поравнявшись с ней, Иван Конопляный, – но мы что-то устали. Все, конечно, великолепно, и музыка, и костюмы. Но мы с Машей потихоньку домой пойдем. Дорогу мы помним.