Вверх тормашками в наоборот

  Похоже, у Иранны слишком много вопросов.

  - Неа. У мальчика-стакера есть всё, чтобы позаботиться о себе самом. Мой па учил: каждый сам выбирает для себя меру страдания. Если человеку нравится страдать, ты его не спасёшь. Хочешь помочь - подтолкни, но не делай за него грязную работу. Поэтому я буду толкать, а всё остальное он сделает сам. Если захочет, естественно.

  Иранна отвела глаза и провела рукой по белому платку-шапочке.

  - Трудно тебе придётся. Однажды он ответил ударом на удар, и ничего хорошего из этого не получилось. Поэтому он дал слово не обращать внимания на то, как его называют.

  - Однажды он поклялся не быть стакером, но, кажется, обстоятельства оказались сильнее каких-то там клятв.

  Иранна улыбнулась тонко, одними губами.

  - Ты хлещешь словами, как косой дождь.

  - Мы отвлеклись, - больше всего мне не хотелось ввязываться в перепалку с Иранной, - итак, все эти побрякушки драгоценные только для того, чтобы погасить естественные силы? Получается, они глушат способности?

  - Получается так.

  - А если это не совсем камни? Украшения не совсем из натуральных камней?

  Иранна посмотрела на меня с интересом, выжидающе. Я вздохнула. Тёмный народ, эти зеоссцы.

  - Ну, украшения можно делать не только из сверкающих каменьев. А... из чего-то подобного, красивого, похожего, но не натурального.

  - Фальшивые камни?..

  - Ну да.

  - Интересно... Здесь это как-то не принято. Только солнечный камень, который очень ценится, но встречается редко, заменяют слезами эхоний.

  - Эхоний? Это что за крокодил такой и от чего он плачет?

  - Д-д-дерево - уточнила Мила. - Э-э-хония.

  - Что это за солнечный камень такой ценный? - спросила я, пока не совсем понимая, о чём речь.

  - Камень над камнями. Прозрачный, как вода в горном озере. Неприметный, пока не падает на него свет. Солнце, Луна, огонь преображают застывшую воду и превращают в радугу, искры, оттенки, от которых глаз оторвать трудно.

  - А-а-а-а... - до меня наконец дошло. - Бриллианты. Ничего не меняется в мирах глобально. Люди гибнут за металл и поклоняются сверкающим стекляшкам.

  - У нас называют их солнечными камнями. - тупо гнула своё Иранна.

  - Ваши мужики обвешаны ими? Или я путаю?

  - Путаешь. У каждого есть один-два заветных камня, а всё остальное - слёзы эхоний. Смола этих деревьев очень похожа, но всего лишь подделка, не имеющая ни силы, ни мощи солнечного камня.

  - И чем же ценны эти погремушки? Сдерживают силу во сто крат?

  Иранна посмотрела на меня долго-долго, прежде чем ответить:

  - Солнечные не сдерживают. У них другое предназначение. В них самих - сила. Охраняющая, защитная, мудрая, притягательная. Владеть ими не так просто. И лучше не знать, что они могут, когда их много.

  - Да ну, на фиг, - пробормотала я, - страсти какие. Хотя в нашем мире за них убивают иногда. Слишком дорогие. Скажите мне лучше, если украшения не будут гасить способности, женщины захотят их носить?

  - Какая женщина откажется от красоты? Особенно если она не вредит.

  - Ну, не носят же они слёзы эхоний ваших.

  Иранна опять посмотрела на меня пристально. Что мелькнуло в её глазах? Жалость?

  - Солнечный камень - мужской. Так уж тут повелось. Поэтому даже фальшивку вряд ли какая женщина рискнёт надеть.

  - А у нас бриллианты носят женщины. В основном. У меня идея появилась. Есть здесь где-нибудь стол?

  Иранна легко поднялась на ноги и пошла в сторону деревни. Я поплелась следом, хвостиком за мной - Мила. В маленьком уютном садике - огромный стол. Поверхность ровная-ровная, затёртая до блеска сотней рук.

  - Здесь мы с детишками занимаемся, - Иранна произнесла это просто и уселась поудобнее на лавочке.

  Я кивнула, старательно делая вид, что не поняла её тонкого намёка на толстые обстоятельства. С Милой мы сходили к месту, где отдыхали наши лошади и принесли в садик мешок. Ребёнок ещё тоже не понимал, что к чему. Я высыпала горстку мимеиных семян на стол и полюбовалась идеально круглыми бусинами.

  - Мне нужна иголка с ниткой, - скомандовала я, - лучше, конечно, что-то пожестче, тонкая металлическая проволока или леска были бы кстати, но, боюсь, здесь такое не водится.

  У них водилось нечто круче. Слово "леска" сделало мой день: у них тут дерево какое-то чудовищное растёт с тонкими нитями вместо листьев. Они называют его айгур. Этими практически неубиенными нитями сшивают кожу, плетут из них сети для рыбы, используют для удочек и много где ещё.

  Годилась эта зачётная вещь для моих целей идеально. Иранна и Мила с любопытством смотрели, как я пыхчу, пытаясь провертеть дырку в круглом семени. Почти что долбить камень, но я справилась. Иранна со вздохом принесла мне подобие тонкого шила - и дело пошло лучше.

  - Когда-то давно, когда я была поменьше Милы, мама вбила себе в голову, что девочка должна заниматься рукоделием. - вещала я, накручивая дырки в семенах. - Почему именно бисероплетение - тайна, покрытая мраком. Из этой тоски я вынесла кое-какие навыки и умение плести нехитрые украшения. И вот она истина: никогда не знаешь, что тебе пригодится в жизни! Меньше всего я думала, что эта тоска понадобится когда-нибудь, а вот поди ж ты...