Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора

Пословица гласит: дайте человеку рыбу — и вы накормите его на один день, научите человека ловить рыбу — и вы накормите его на всю жизнь. Дайте кучке жадных маленьких засранцев бесплатный обед каждый день, и они набьют себе брюхо до отвала. Мы внедрили эту культуру раздаточных материалов, спровоцировав разгул обжорства и лени.

Самая крупная синица с самой большой грудкой, натрескавшись насыщенного жира, отодвинулась от птичьего стола, плюхнулась на землю и несколько раз нерешительно трепыхнулась и пискнула. Затем уселась, как бы откинувшись на спинку стула, и апатично пожала плечами, будто произнеся: «Ну что я могу поделать? Моей вины тут нет — я же почти ничего не ем. Это все из-за гормонов».

Забота о здоровье всегда в приоритете у хорошего врача, поэтому я взял синицу в руки, осмотрел, проверил липиды и прочитал ей лекцию о диете и физических упражнениях. Лети, напутствовал я, будь храброй, пой свою песню, прыгай с дерева на дерево.

— Теньк, — без энтузиазма сказала синица. Но в ее взгляде читался вопрос: «Не могли бы вы просто дать мне таблетки или что-то в этом роде?»

Я открыл окно и выпустил ее, чтобы она, как я надеялся, взлетела к синему небу. К сожалению, я был на втором этаже, и синица камнем спикировала вниз, оглушив проходящего отрицателя изменения климата, а затем решительно заковыляла обратно к кормушке.

Меньше жиров и углеводов, больше клетчатки, думал я.

И надо бы скорее завести кошку.

10. Смута

Смута в Северной Ирландии была ужасным и печальным периодом, унесшим множество жизней и причинившим немалый ущерб стране. Оглядываясь назад, хочется спросить: зачем и кому все это понадобилось и куда нас это привело?

Пересекая границы

Этот текст был отобран на соискание премии имени Майкла Маклэверти за лучший короткий рассказ.

— Доктор, вы нам нужны прямо сейчас, — сказал хриплым голосом звонивший, которого я тогда не узнал. — У нас на ферме О’Каллагана произошел несчастный случай, есть пострадавшие, и довольно серьезно.

— Хорошо, — сказал я. — Cейчас буду. Вызову скорую, чтобы она была там к моему приезду…

Меня прервали:

— Никакой скорой, док, только вы, — и связь оборвалась.

Я понял, что это не просто несчастный случай на ферме.

На дороге было много военных, и на КПП меня остановили. Там меня знали, на прошлой неделе после минометного обстрела я уже ездил на базу. Минометные обстрелы были любимым местным развлечением, когда по телевизору не показывали ничего хорошего.

— Похоже, что вы ужасно торопитесь, доктор. Куда направляетесь? — спросил сержант.

— Извините, не могу вам сказать, — ответил я. — Конфиденциальность пациентов, вы понимаете. Если скажу, мне придется вас убить.

Солдаты были напряжены сильнее обычного, и стало очевидно, что произошло что-то серьезное. Однако в зеркале заднего вида они не выглядели подозрительными: просто гнали как обычно, что-то настойчиво кричали в рации и посылали почтовых голубей.

К ферме нужно было ехать по небольшим дорогам, петляющим между холмиками пограничной области. Посреди дороги росли пучки травы — знак, обычно предшествующий переливам банджо. Когда я прибыл на место, все было тихо, если не считать бешеного рычания сторожевой собаки на цепи, но я знал, что за мной наблюдают.

— Слишком тихо, — подумал я, вспоминая вестерны.

Никаких признаков присутствия семьи О’Каллаган. На мой стук никто не ответил, поэтому я вошел без приглашения и в гостиной обнаружил Джеймса О’Коннора, лежащего на диване, а рядом с ним на полу — лужу крови.

Я знался с Джеймсом некоторое время, и он всегда казался прилежным, серьезным молодым человеком. Целый год провел в тюрьме Лонг-Кеш, что по нынешним временам никого не удивило бы. Я понял, что чем тише и осторожнее человек, тем больше вероятность: он в чем-то замешан. Добровольцы редко выдавали себя, слишком много болтая или привлекая к себе внимание. Я слышал, что, находясь в заточении, он получил университетскую степень по английской литературе, что также не удивило меня. Республиканцы известны тем, что использовали свое время по воле Ее Величества для дальнейшего образования.

— Доктор, я думал, вы никогда не придете, — сказал Джеймс. — Кажется, у меня сломана нога.

Он выглядел бледным, как зимнее утро. На нем был грязный шерстяной джемпер, из-под которого виднелись рваные и покрытые темно-красными пятнами джинсы. Я заметил, что из левого бедра у него текла кровь, однако не так сильно, чтобы довести до столь бледного состояния.

— Господи, Джеймс, что с тобой случилось? — спросил я.

— Огнестрельное ранение, док, — сказал он, — помимо прочего.

Я разрезал штанину. На левом бедре оказалась глубокая рана, и, что еще хуже, нога согнулась и искривилась — очевидно, перелом бедра. Давление низкое, пульс учащенный — верные признаки реальной опасности.

— Джеймс, надо немедленно доставить тебя в больницу, — сказал я, — ты теряешь много крови.

Он схватил меня за руку:

— Не здесь, док, вы должны перевезти меня через границу, я не вернусь за решетку, ни за что.