Выбирая свою историю. Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Министр внутренних дел Берия направил на имя Маленкова и Хрущева представление об амнистии всех репрессированных внесудебными органами («тройками») и ограничении прав Особого совещания при министре с правом заключения на десять лет. На заседании Президиума ЦК Хрущев, Молотов и Каганович выступили против. Предложения по освобождению репрессированных были отклонены, но ГУЛАГ все же передавался из ведения МВД в Министерство юстиции. В МВД готовили проекты ликвидации системы принудительного труда ввиду «экономической неэффективности и бесперспективности» и предложения о пересмотре дел заключенных по «контрреволюционным преступлениям». В обвинительной речи на июльском Пленуме 1953 г. Г. М. Маленков заявлял, что Берия хотел восстановить отношения с Югославией и отказался от планов построения социализма в «братских» странах Восточной Европы. Таким образом, документы ведомства Берии свидетельствуют, что у него имелись реформаторские планы (насколько глубоки они были и какие цели ставили – тема отдельного разговора), но в июне того же года едва ли существовавший в природе «заговор Берии» был ликвидирован вместе с ним самим.

В условиях кризиса режима абсолютной власти, лишенного механизма ее легитимного наследования, любые корректировка курса и изменение властных полномочий сопровождались «разборками» в правящем кругу. С 1948 г. эта тенденция набирала силу и к 1953-му достигла апогея. Устранение Берии носило все черты «классических» дворцовых переворотов былого времени: заговор группы «вельмож» против наиболее сильной правящей фигуры, силовая акция по его «свержению», пропагандистское оформление переворота в виде соответствующих решений Пленума ЦК и, наконец, скорый и тайный суд-расправа.

Реформаторскую инициативу попытался перехватить Г. М. Маленков. Он считал необходимым отдать приоритет отраслям легкой и пищевой промышленности, принять меры поддержки деревни: снизить налоги, списать недоимки за прошлые годы, увеличить размеры приусадебных хозяйств колхозников, повысить заготовительные цены на сельскохозяйственную продукцию. Эти решения были приняты на сентябрьском пленуме ЦК 1953 г. В программной речи на сессии Верховного Совета СССР в марте 1954-го Маленков первым из советских лидеров заявил, что новая война «означает гибель мировой цивилизации».

Историкам еще предстоит выяснить, кто из двух лидеров был более активен. Тормозил «сталинист» Маленков реформаторскую активность Хрущева или, наоборот, намеревался в качестве «технократа» распускать колхозы и создавать фермерские хозяйства? Хрущев в начале 1950-х как раз занимал наиболее жесткую позицию в отношении деревни. Ему принадлежала инициатива закона 1948 г. о выселении из деревни «паразитических и преступных элементов» на срок до восьми лет, он же организовал «почин» трудящихся Шполянского района Киевской области по выполнению трехлетнего плана развития животноводства 1949–1951 гг. за один год под девизом «Шполянцы подчиняют себе время».

Хрущев же успешно возглавил «борьбу с бюрократизмом» в 1954 г., когда ликвидировались сотни управлений, трестов и прочих контор. Это был публичный удар по авторитету председателя Совета министров Маленкова, затем обвиненного в отрыве от «живой работы с людьми» и «бумаготворчестве». Но партийный аппарат был взят Хрущевым под защиту: когда Маленков на совещании в ЦК резко отозвался о коррупции в номенклатурной среде, в гробовой тишине Хрущев подал встреченную дружными аплодисментами зала реплику из президиума: «Все это, конечно, верно, Георгий Максимилианович. Но аппарат – это наша опора».

Хрущев «разоблачил» курс Маленкова на гармоничное развитие тяжелой и легкой промышленности и тут же выдвинул собственную инициативу освоения 13 млн гектаров целинных и залежных земель в Сибири и Казахстане. Первые советские телевизоры показали выступление Хрущева перед отправляющейся покорять целину молодежью: «вождь» предстал человеком, умеющим по-простому и даже доверительно общаться с народом, говорить без бумажки, даже улыбаться и шутить, как потом это станет делать Горбачев.

1955 г. начался со снятия январским Пленумом ЦК КПСС Георгия Маленкова с поста главы правительства, хотя два года назад такой же пленум под аплодисменты присутствовавших объявил его «преемником тов. Сталина», «естественным и законным кандидатом» на его место. Присутствовавший на пленуме А. Т. Твардовский поразился тому, «как в полчаса увял этот человек, исчезла вся его значительность, был просто толстый человек на трибуне под устремленными на него указательными пальцами у протянутых рук президиума, запинающийся, повторяющийся, «темнящий», растерянный, чуть ли не жалкий».