Выбор. Долгие каникулы в Одессе

Но этому предшествовал мой приватный разговор с мамой, где я напомнил ей историю моего попадания к ней и моё опасение за своё будущее, в котором могло случиться всякое. И обосновал своё желание заняться боксом, как готовность защитить свою жизнь в случае нового нападения на меня. После чего мама, всплакнув дала мне своё благословление. Впрочем, сам-то я тоже особо не стремился к контактному бою, опасаясь и за свою голову, и за свои руки. Всё-таки высшее музыкальное образование было у меня в приоритете и травмы были мне ни к чему.

А с Алессандро я познакомился спустя почти полтора года, когда ранним декабрьским вечером неспешно топал на свою очередную тренировку и за пару кварталов до клуба на углу улицы заметил интересную картину. На постового милиционера размахивая руками и что-то пытаясь ему объяснить на испанском и французском языках наступал прохожий, а милиционер, беспомощно оглядываясь по сторонам и вытирая взопревший лоб, что-то ему втолковывал, мешая русскую речь с украинскою мовою.

Меня это заинтересовало и подойдя поближе я понял, что прохожий пытается выяснить, где находится спортивный клуб. Но постовой, не понимая ни по-испански, ни по-французски ни слова, в качестве гида прохожему определённо не годился. Особенно меня насмешила концовка разговора, когда они оба уже устав от словесной перепалки обменялись «финальными фразами»: — Jendarme ergela! (Тупой жандарм! (баск)) — на что тут же последовал адекватный ответ: — Сам такий, басурманін!

— Товарищ милиционер! Испанский товарищ спрашивает, как пройти к спортивному клубу. А я как раз туда иду, разрешите проводить товарища иностранца? — Та забери ты уже его от меня Христа ради! Вот навязалась на мою голову нехристь басурманская, совсем по-людски не разумеет! Как они только друг дружку-то понимают?

Я повернулся к прохожему: — Euskalduna zara? — Bai! (Вы баск? — Да!)

— Меня Михаил зовут, по-вашему, Мигель, а как Ваше имя? — Алессандро Гарсия де Бильбао!

— Алессандро, я не очень хорошо говорю на эускара, если вы не против, то давайте продолжим общение на испанском языке?

— Да, я слышу, что у тебя ужасный акцент. Ты из Аквитании? Приехал в Союз с родителями по контракту? Неужели тебя нельзя было оставить дома с кем-нибудь из родственников? Я вот свою малышку везти побоялся, она осталась с моей мамой и моим младшим братом. Очень за них переживаю, но работы дома почти нет, а здесь у меня хороший контракт на два года. Советы ценят специалистов, а я хороший механик. Работаю в порту, наша бригада монтирует краны, а я слежу за исправностью механизмов и занимаюсь их наладкой. Но в свободное время здесь абсолютно нечем заняться. Местное вино — это такая дрянь, которую совершенно невозможно пить, особенно этот их «шмурдяк»!

Алессандро поёжился в своей куртке и поглубже натянул кожаную кепку с меховыми наушниками. — Как же тут холодно! Мои друзья говорят, что эта зима ещё тёплая по местным меркам. Мой Бог! Какие же тогда здесь бывают зимы холодные! — да уж, для теплолюбивого баска из Бильбао, привыкшего к мягкому климату атлантического побережья, даже тёплая Одесская зима кажется чем-то экстремальным. Так переговариваясь между собой, мы шагали в направлении клуба. По дороге Алессандро найдя в моём лице благодарного слушателя эмоционально поведал мне свою нехитрую историю.

Когда-то большое и состоятельное семейство Гарсия владела несколькими конюшнями в Бильбао и занималось частным извозом и перевозкой грузов. Но сначала Испанка, бушевавшая в тех краях в восемнадцатом году, выкосила почти всю семью. А затем появившиеся автомобили довершили начавшийся крах семейного бизнеса. Поначалу молодому главе семьи было очень тяжело. Чтоб заработать немного денег приходилось даже выступать на ринге. Хорошо, что Алессандро с молодости участвовал в кулачных боях, а затем всерьёз увлёкся боксом.

Но содержать семью на такие ненадёжные гонорары было проблематично и братья, продав конюшни переоборудовали один каретный сарай под автомастерскую и занялись ремонтом автомобилей. Дело потихоньку развивалось, пока разразившийся кризис чуть было опять не привёл к краху. Но тут подвернулся контракт в Советском Союзе и Алессандро, выучившийся к этому времени на инженера-механика не упустил такой возможности.

Сегодня от когда-то большой и дружной семьи остался только сам Алессандро и его младший брат Пабло. Оставшийся в Бильбао присматривать за автомастерской и помогать матери, у которой на руках дочка Алесандро, девятилетняя Горрия. Жена Алессандро простудилась и умерла, когда девочке было всего пять лет и новую спутницу жизни Алессандро пока не выбрал. Этот контракт поможет ему поправить материальное положение семьи и по возвращении на родину возможно семейное положение моего спутника изменится.