Выбор. Долгие каникулы в Одессе

— А вот это Моня ты зря! Песни писать надо. И поверь мне, написано будет ещё много в том числе и об Одессе. Может ты и напишешь! — мы двинулись по коридору в сторону приёмной комиссии. — Ты документы-то подал? И, кстати, как тебя зовут по-настоящему? Моня — это ведь имя уменьшительное? От Соломона или от Эммануила?

— Почему от Соломона? — парень опять смутился. — Я Модест! Модест Ефимович Табачников, второе имя Манус. Но как-то привык уже к Моне, меня с детства все так зовут. — парень продолжал идти и что-то говорить, а я остался стоять на месте как громом поражённый и только по спине скатилась одинокая капелька холодного пота. Твою ж мать! Сам Табачников! Но не мудрено, что я его не узнал в этом молодом и симпатичном еврейчике.

В своей прошлой жизни я видел всего пару его поздних фотографий и то случайно, а биографией музыканта никогда специально не интересовался. Знаю только, что Модест некоторое время играл в оркестре Утёсова, но недолго. Отчего он ушёл из оркестра я не в курсе, но музыку и песни для Утёсова вроде бы и дальше писал. И этот человек ещё восторгается нашей «Жемчужиной»! Которую сам и написал, а я выходит у него её украл. Ой, блин, как стыдно-то!

— Миша! Что с тобой? Ты побледнел весь, тебе плохо? — возле меня стоял встревоженный Моня и озабочено оглядывался по сторонам. — У вас медпункт где? Может тебя туда проводить?

— Нет! Не надо, видимо перетренировался вчера вот сегодня у меня и слабость. Сейчас отдышусь и всё пройдёт! Так, где ты говоришь играешь?

— В оркестре клуба ВЧК-ОГПУ! — в голосе Табачникова послышались нотки гордости за свою «крышу».

— Угу. Серьёзная организация. И как платят? На жизнь хватает?

Моня слегка замялся. — Ну, сейчас везде с оплатой трудно, но есть и продуктовый паёк, и карточки на хлеб по повышенной норме!

— Ну а музыка? Что играете? Наверное, вам и с танцами полегче, чем другим ансамблям? И с репертуаром песен, наверное, тоже проще, вас-то вряд ли так контролируют как остальных?

Моня поморщился и обречённо махнул рукой. — Какое там! Цензура страшная. На танцах только разрешённый репертуар, на концертах тоже.

— А на вечеринках у начальства? И вот только не делай мне тут изумлённый вид и не вздумай отнекиваться что тебе не приходилось на них выступать. Если не хочешь говорить, то просто махни рукой, только не ври мне. Я тоже музыкант и лабать везде приходилось, и начальников твоих знаю как облупленных. Но чисто перед чекистами на вечеринках выступать как-то не приходилось.

— И не надо бы тебе там выступать Миша, они как подопьют, такое несут… А потом по трезвяне ещё и пытают, что я услышал и кто что сказал и про кого. — Моня передёрнул плечами. — А рукой махать… так замахаюсь! Я тебе что, ветряная мельница что ли? — и он заразительно рассмеялся.

А я смотрел на этого симпатичного юношу и у меня душа пела. Да, я украл у тебя песню, но ты этого никогда не узнаешь и не огорчишься, но чем тебе за неё отплатить я уже знаю. Не будет в оркестре Утёсова рыжего пианиста Мони. Он будет играть в «Поющей Одессе». Наконец-то я нашёл себе замену! И она будет ничуть не хуже, чем нынешний музыкальный руководитель. А может даже и лучше. Потенциал этого парня намного выше моего. Я с облегчением вздохнул, ещё одна страничка окончательно дописана и перевёрнута. По крайней мере я на это надеюсь.

* * *

Запарка с приёмом студентов закончилась, впереди свободное лето. И наконец-то наступило то время каникул, о котором я давно уже мечтал. Теперь мне надо появляться в институте только два раза в неделю, чтоб выполнить мелкие поручения Николая Николаевича, да показаться Юлии Александровне чтоб она убедилась, что я жив-здоров и не отлыниваю от домашних репетиций, а мой голос по-прежнему при мне.

Хотя «свободное лето» понятие для меня всё же относительное. С утра у меня по-прежнему пробежка до пляжа, там небольшая разминка, купание и опять бегом до дома. И если мы с мамой никуда не идём, то занятия музыкой до самого вечера. Всё-таки Николай Николаевич решил покончить с моим увлечением «миниатюрами» и дал мне задание на лето написать ни много ни мало, а симфонию.

Я только скептически хмыкнул на такое его пожелание, но деваться мне некуда. Вот, теперь по вечерам сижу и «пишу». Если собрать воедино все саундтреки из «Пиратов карибского моря», то там музыки и на три симфонии хватит. Так что сижу, вспоминаю, свожу саундтреки воедино. Где-то что-то меняю, где-то что-то добавляю, но так чтоб было созвучие, а не какофония. Вроде бы выходит неплохо, мне нравится. Заодно вспомнил и с небольшими изменениями записал «Советский марш» из Red Alert 3. https://youtu.be/YZuAf7VAeKg В его создании отметились аж четыре музыканта, я не суеверный, буду пятым.