Выбор Евы

Ди ненавидел Период Бурь из-за того, что из дома никуда нельзя выйти. На улице человек замерзал быстро. Бывало, что даже до соседнего дома добраться не успевал. Снега в Период Бурь иногда наваливало столько, что нередко поселение скрывалось под одним большим сугробом. Можно открывать дверь, и, не выходя из дома, накидывать лопатами снег в котёл системы отопления. Люди целыми днями сидели друг против друга. Разговаривали, играли в игры, спали. Но отдых от повседневных забот быстро надоедал. И тогда начинали коситься друг на дружку. Начинались ссоры, склоки, драки.

— Ты, обрубок человека, — кричала Тири на свекровь. — Да как ты вообще смеешь вякать?! Хотела она полежать! Остальные тоже много чего хотят! Вставай, я сказала! Говоришь, что хозяйка? Так покажи пример остальным. Внуками займись или чистотой. Я не покладая рук тружусь. Весь день. А ты не можешь? Так уступи место.

И никто ничего не смел сказать. Братья боялись Гтирера, невесткам всё равно, а многочисленные внуки благоразумно помалкивали.

— Чего? Ноги не слушаются?! А так? — послышался звонкий шлепок. — Сейчас слушаются? А теперь? — ещё шлепок.

Ди лежал на лавке. Укутался в старую, местами потёртую шкуру моржа и старался думать о чём-нибудь приятном. Представил, как ходит по кораблю, рассматривает предметы.

В последние дни он стал задумываться над тем, чтоб сбежать из дома на корабль. Но не знал как.

«Заберу с собой часть оленя, — не единожды размышлял разведчик. — Как-нибудь затащу на верхнюю палубу. Да там и оставлю. Буду отрезать по куску и готовить».

Каждый день люди так и делали. Отрезали от четырёх оленей, доставшихся при последнем в Сезоне дележе, куски, и готовили в котле для обогрева, который в Период Бурь исполнял несколько функций. Всем, даже детям, было понятно, что еды на Период Бурь не хватит.

Ди бы уже ушёл, но он боялся окоченеть, даже не выбравшись за частокол поселения. Масла в огонь подливали и родственники, рассказывали друг дружке жуткие небылицы. Именно в Период Бурь люди больше всего любили вспоминать всевозможные страшные истории. Каждый старался если не вспомнить, то придумать случай пострашнее. На этой почве происходило много ссор. Каждый рассказывал историю по-своему. Вмешивался другой и говорил, что было иначе, а третий и вовсе утверждал, что ничего подобного никогда не происходило. Единственное предание, где люди придумывали, что хотели и как хотели — история столяра Гига. Она обросла ужасающими подробностями и отличить правду от вымысла стало невозможно. Особенно в семье разведчиков, главой которой стал людоед. История столяра Гига производила крайне сильное впечатление именно в Период Бурь. Потому что именно в Период Бурь у одной из семей столяров закончилась еда, а холода всё не прекращались.

Но столяру Гигу удача улыбнулась… всеми своими прогнившими зубами.

* * *

Ветер поднялся нешуточный. Как всегда в конце Периода Бурь. Он выметал из города весь тот снег, который успел намести до этого. В доме столяров не было ни единой щели или зазора, а как следствие ни одного звука. Отец хорошо передал сыну знания о столярном мастерстве. Передал так, что сын заинтересовался, а не просто вызубрил.

Гиг сидел на кровати, глядел на спавшую жену, сладко посапывавших детей. Они скоро станут взрослыми, а жена постареет и в один из Периодов Бурь пойдёт на пропитание.

«Как и я, — взгрустнул Гиг. — Ночью перережут глотку и всё. Смерть».

Несколько минут назад он сам попытался перерезать глотку сестре — бобылке. Индра — так звали сестру — в детстве дотронулась до одного из проводов в стене. Ничего не произошло. Тогда, не отпуская первый, прикоснулась ко второму. Её отбросило. После того правая рука отсохла. Правая нога с трудом слушалась, а сама Индра начала периодически «выпадать» из реального мира. Могла сидеть за столом и приняться разговаривать с какими-то выдуманными людьми, а могла начать биться головой о стену. В общем, отчебучивала любое чудачество. Потом ничего не помнила, но родным от этого легче не становилось. Замуж такую, естественно, никто не взял, и она осталась жить в родительском доме.

Перед глазами возникла картинка, как подкрадывается к кровати. Подносит нож к горлу. И тут сестра просыпается. Она словно почувствовала подступающую угрозу. Открыв глаза, мигом поняла, что с ней собираются сделать, закричала диким голосом. Весь дом вскочил. Многим сквозь сон привиделось, что Период Бурь прошёл, и напали звери. Иначе, из-за чего так вопить?

Гиг полоснул сестру по шее. Но мышцы были так напряжены, что нож оставил лишь небольшую царапину. Индра с нечеловеческой силой оттолкнула брата двумя!!! руками, а после с резвостью бросилась к выходу. Распахнула дверь. На пороге последний раз взглянула на брата. Столько презрения было в её взгляде, что Гиг до сих пор чувствовал, будто измазался в чём-то… грязном.

Столяр погладил младшего сына по голове. Они не ели несколько дней. Период Бурь затянулся. Сильно затянулся. В соседних домах наверняка такой же голод. Едой никто не поделится. Даже махоньким кусочком.