Выбор Евы

— Мясо, чего молчишь? — поинтересовалась Тири. — Сделаешь единственное в своей жизни доброе дело? Ну, чего молчишь? Ладно, — махнула она рукой. — Отмалчивайся, отмалчивайся. Всё равно тебе это не поможет.

И это был второй тревожный звоночек, который Ди проигнорировал.

* * *

Среди ночи Ди проснулся от шороха. Мозг «включился» моментально, будто ждал ночного пробуждения. Разведчик вгляделся в кромешную тьму, но, естественно, ничего не увидел. Едва уловимый шорох приближался. Рука у Ди непроизвольно потянулась к стене, где на гвоздиках должны были висеть обрез с ножом. Лишь когда вместо оружия он нащупал доски, стало по-настоящему страшно. Почудилось, что звери изголодались и пришли в поселение раньше. Проникли в дом и переходили от кровати к кровати. Перерезали спящим горло.

— Может, попробуем продержаться? Ты уверен, что стоит? — послышался тихий-тихий шёпот. Кто говорил, Ди не разобрал.

— Да! — бескомпромиссный тон Гтирера узнал сразу.

Сердце закололо от страха. Он вспомнил вечер и намёки. Понял, почему у него забрали оружие, а также, почему не убили, когда покусился на Тири. Времени для действий осталось мало. Лишь несколько мгновений. Потом братья будут рядом. А после удар ножом по горлу… Дальше Ди представлять не захотел.

«В этот раз я не упущу момент!» — твёрдо решил молодой разведчик.

Он сполз с лавочки, а за собой стянул и шкуру, на которой спал. План в голове созрел моментально: бесшумно пробраться мимо братьев в заднюю часть дома, где сквозь дыру для туалета выбраться на улицу.

Период Бурь заканчивался. На улице ещё перед приходом чужака немного потеплело, но поднялся сильнейший ветер, который уносил огромные сугробы. Ди надеялся, что ветер вынес большую часть снега, иначе он попросту не сможет уйти — закоченеет ещё раньше, чем доберётся до частокола. До корабля путь не близкий, если учесть холод на улице. Но у Ди не осталось выбора: или добраться до корабля и попытаться выжить, или утром дымиться на столе, разложенным по тарелкам.

Молодой разведчик, стараясь даже не дышать, медленно пробрался в заднюю часть дома. Прислушивался к каждому шороху, малейшему скрипу половиц. Но братья его побега не обнаружили. Добравшись до заслонки, разделявшей заднюю часть дома и жилую, услышал тихое восклицание:

— Его нет!

И вновь в запасе осталось лишь несколько мгновений, пока братья не зажгли огонь. Ди опрометью бросился в заднюю часть дома. Обо что-то споткнулся — загрохотало. Но молодой разведчик на такие мелочи внимания уже не обращал. Поднял крышку и бросился в отверстие для испражнений. Проломил доску, а после скрипнуло, треснуло, и Ди вывалился из отхожего места вместе с блочно-поворотной конструкцией.

Ветер разнёс снег. Ди довольно чувствительно шмякнулся о плитку, покрывавшую площадь. Свет ослепил. Оказалось, что на улице день в полном разгаре. Сверху донёсся топот. Весь дом проснулся и недоумевал, что произошло. Убийцы кинулись вдогонку.

Первой мыслью было бежать к Эве. Их в доме всего двое. Он точно не станет обузой. Но Гтирер может догадаться и убить его там. Оружейник не станет вмешиваться в дела семейные. Ди вскочил и бросился к частоколу. Ветер сбивал с ног, вырывал из рук шкуру, ещё хранившую тепло тела. Ног он не видел. В густой снежной пелене всё, что ниже пояса расплывалось, а от колен и вовсе пропадало в белом мареве.

Выбравшись за частокол, успокоился. Братья слишком трусливы, чтоб повторить подвиг Гига. Хотя на счёт Гтирера Ди сомневался. Тот мог совершить что угодно. И самое страшное, что у него бы получилось. Укутавшись в шкуру, молодой разведчик побрёл к кораблю. Тело моментально продрогло, губы посинели, кончики пальцев на ногах и руках онемели. Как будет забираться на палубу, Ди постарался не думать. Первоочередной задачей было добраться, а потом уж волноваться, как подняться.

Разведчик упорно шагал через мёртвый город. Ветер дул в лицо, бил снежинками, сдирал с плеч шкуру, забирал последние частички тепла из замёрзшего насмерть организма. Ди с трудом делал каждый шаг. При обычной погоде он бы упал, ударившись лицом об асфальт — так сильно пришлось наклониться, чтоб устоять.

«Я дойду, — непрерывно твердил про себя. — Я обязательно дойду! Заберусь и отогреюсь».

Он так сильно замёрз, что уже не чувствовал холод. Снежинки продолжали наносить жесточайшие удары, но кожа задубела и перестала их ощущать. Мышцы закаменели. Ди с трудом делал каждый следующий шаг, а ветер, казалось, наоборот дул всё ожесточённей и ожесточённей.