Выбор. Стратегический взгляд

В распоряжении Соединенных Штатов есть приблизительно десять лет, чтобы преобразовать складывающееся между ними, Японией и Китаем неформальное политическое равновесие в более структурированные отношения в сфере безопасности, способные выдержать всевозможные трения и соперничество, свойственные уже восставшей от политического сна, но институционально неразвитой Восточной Азии. Однако необходимые структуры и партнерские договоренности не появятся сами собой. Только Соединенным Штатам по плечу дать импульс их появлению и побудить присоединиться к ним другие страны, включая динамично развивающуюся Южную Корею.

Возможно, это выглядит парадоксальным, но для того, чтобы такое трехстороннее равновесие было устойчивым, Японии следует расширить свои политические обязательства. Постепенно Японии придется взять на себя полномасштабную ответственность в сфере международной безопасности, а это подразумевает более обширный спектр военных возможностей. Японский пацифизм не должен принимать форму бесконечного одностороннего отречения от истинных атрибутов региональной державы. В долгосрочной перспективе для сохранения мира на Дальнем Востоке нужна такая Япония, которая, не угрожая Китаю, при этом не будет чувствовать себя ни уязвимой перед китайской мощью, ни униженной своей зависимостью от Америки. Если Япония будет полноценным в военном отношении партнером Америки в Тихоокеанском регионе, а не американским протекторатом в плане безопасности, это повысит заинтересованность Китая в мирной Восточной Азии и при этом уменьшит его шансы, используя паназиатские настроения, направить японский национализм в антиамериканское русло.

Соответственно, Соединенным Штатам следует поощрять осторожное, но непрерывное укрепление японского военного потенциала, которое должно координироваться в том, что касается использования высоких технологий, с оборонными ведомствами США, и осуществляться с упором на военно-воздушные и военно-морские силы, а не на создание крупной сухопутной армии, предназначенной для действий на материке. Необходимо также убедить Японию развивать элитные ударные силы, приспособленные для проведения специальных операций, и участвовать с их помощью в непосредственных акциях за пределами страны в целях содействия миру на планете. Деятельность в интересах всеобщего мира должна считаться совместимой с конституционными полномочиями Японии, ограничивающими ее военную роль самообороной.

Помимо активизации эпизодического, вполне скромного и по большей части неформального трехстороннего диалога между США, Японией и Китаем в сфере безопасности этим трем странам следует организовать официальный процесс регулярных трехсторонних консультаций по военным вопросам. Если каждая сторона получит возможность свободно делиться своими опасениями и расспрашивать остальных об их стратегических замыслах, то такие обсуждения положат начало зарождению хотя бы крупиц взаимного доверия. В соответствующее время рамки процесса можно будет раздвинуть, вовлекая в него другие азиатские государства и затрагивая более обширный круг вопросов региональной безопасности.

Например, вопросы безопасности на Корейском полуострове могут стать поводом для включения в круг участников консультаций военных из Южной и Северной Кореи. Постепенно и другие азиатские страны получили бы возможность присоединиться к расширяющемуся и получившему более официальный статус диалогу. Проблему ядерного вызова, так дерзко брошенного Северной Кореей, можно разрешить мирным путем только на основе многостороннего сотрудничества, в котором предстоит принять участие всем примыкающим к обеим Кореям государствам. А если не заниматься поисками такого ответа в духе регионального сотрудничества, то остается два почти одинаково непривлекательных варианта развития событий: закрывая глаза на претензии Северной Кореи, США усилят намерения японцев полагаться на собственные силы в области безопасности, а в случае единоличной военной реакции со стороны Америки, которая уже последовала бы, не будь США заняты Ираком, весь регион может оказаться втянутым в военные действия.

Не стоит недооценивать такой осложняющий положение фактор, как поднимающий голову корейский национализм, десятилетиями сдерживавшийся расчленением Кореи между двумя конкурировавшими блоками. В Южной Корее национализм естественным образом нашел свое выражение в проамериканской ориентации, не утратив при этом резких антияпонских акцентов. Но с окончанием «холодной войны» и появлением нового поколения корейцев, воспринимающего войну 1950 года между Севером и Югом как событие далекого прошлого, стало формироваться более ярко выраженное сознание отдельной корейской общности. В глазах многих Америка выглядит не столько защитницей, сколько державой, заинтересованной в сохранении раздела страны. Хотя пока эти настроения не характерны для большинства населения, само их наличие свидетельствует, что военное присутствие США в Южной Корее все в большей степени под вопросом.