Вышивальщица

Написано. Но не написано, что до таблеток добрались девчонки, с которыми Арина делила комнату. Углядели пустую упаковку от флуоксетина, которую Арина нечаянно оставила на тумбочке. Пришлось сказать, что пьёт антидепрессанты, чтобы выдержать учебную практику в морге. Девчонки оценили по достоинству Аринину смекалку, и препарат тоже оценили: «Ариночка, спасительница ты наша! Капсулку выпьешь, и на душе легко весь день, и голова светлая, и море позитива! Арин, ты чего? Тебе жалко, что ли? Так мы деньги отдадим.

Арина пожала плечами: «Не надо. Он недорогой». И купила ещё одну упаковку таблеток.

Когда началась зимняя сессия, обнаглевшие девчонки лазили в Аринину тумбочку как в свою. И дружно слопали весь запас кветиапина – дорогого рецептурного нормотимика для снятия маниакальных эпизодов биполярки. «Ариночка, ты нас всех спасла! Настроение чудесное и наплевать на всё. На экзамене ни фига не знаешь, преподу улыбаешься и несёшь бред, а он тебе – «удовлетворительно», и тоже улыбается».

Арине улыбаться не хотелось: упаковка из шестидесяти таблеток стоила больше двух тысяч. Пришлось снова идти в аптеку…

Если рецепт выписан на год, в нём обязательно указывается количество назначаемых препаратов. При продаже фармацевт отмечает, когда и сколько препарата продано и в какой дозировке. В следующий раз по этому рецепту снова продадут нужное количество лекарства, учтут прошлые продажи и вернут с новой отметкой. Если срок действия рецепта не истёк, но выписанное количество лекарства уже куплено, использовать рецепт не получится. Всё это аптекарша терпеливо объяснила Арине и вернула бесполезный рецепт.

Говорят, депрессия делает чувство времени более точным. Депрессия у неё ещё не началась, но вот-вот начнётся – от таких мыслей. Лучше думать о другом. Об иконе Святого Пантелеймона, подаренной матушкой Анисией. Арина повесила её над кроватью, девчонки сначала смеялись, а когда она сдала на отлично все зачёты и зимнюю сессию, перестали смеяться. Что сказал бы Пантелеймон, если бы мог говорить, если бы был её другом?

Обиды терпи молчанием, потом укорением себя. Молчать она привыкла давно, а упрекать себя за то, что поверила Серёжке Лемехову, Арина не станет. И ныть, как Климова, тоже не станет. Это самый короткий путь к депрессии, а ей надо продержаться до лета, до Осташкова. Бабушкина подруга Рита выпишет новый рецепт. То есть, продаст. Деньги у Арины есть, Вечесловы присылают каждый месяц. Она не потратила лишней копейки, купила только куртку и меховые ботинки. И ещё таблетки. А жила на стипендию плюс пенсия по утере кормильца с московской надбавкой. Если не роскошествовать, как девчонки, то хватало даже на билеты в театр, с обязательными пирожными и бутербродами с сырокопчёной колбасой.

Возлюби ближнего своего, как самого себя. Выражение не нужно понимать буквально, никто не ждёт от тебя любви, но хотя бы не ненавидь. И поступай по совести. Поставь себя на место другого человека, вообрази, что он это ты. Почувствуй то, что он чувствует.

Это, пожалуй, подходит. Арина присела на скамейку и вспомнила сеансы аутотренинга (самогипноза), которым её научил врач. Глубоко подышала, отрешаясь от реальности, и перенеслась в общежитскую комнатку со стенами, выкрашенными масляной краской в бежево-абрикосовый цвет, с купленными вскладчину жёлтыми шторами. На трёх кроватях казённые синие одеяла. На четвёртой, Арининой – шотландский плед в розово-зелёную клетку. Климова сейчас, наверное, лежит на кровати, уткнувшись в подушку лицом, и плачет. Всё, что она наговорила Арине, бравада. Хотя беременность бравадой не назовёшь.

Что она сделает с ребёнком? Оставит в роддоме? Отвезёт матери, которую муж оставил с тремя девчонками и для которой Ирочка последняя надежда: окончит вуз, будет работать – и в доме будет полегче с деньгами. А теперь Ире придётся взять академический отпуск, так что вуз она окончит не скоро. За это время мать, неравнодушная к спиртным напиткам, сопьётся окончательно. Что будет с Иркиным ребёнком? Что будет с двумя её сестричками?..

– Девушка, вам плохо?

Арина открыла глаза. Какой-то прохожий присел рядом с ней на скамейку, держал над ней раскрытый зонт и настойчиво дёргал за рукав. – Не стоит гулять в такую погоду. Может, вызвать такси? У вас есть деньги на такси? Если нет, я могу одолжить, вернёте, когда сможете.

– Не надо такси, я близко живу,– сказала Арина. – Мне хорошо, просто я не выспалась и заснула нечаянно.

Вскочила на ноги, стряхнула с куртки снег. Улыбнулась. Возлюби ближнего своего… Теперь она знала, что следует сделать.

◊ ◊ ◊

Когда-то Сергей дал ей номер своего домашнего телефона, на всякий пожарный случай. Пожарный случай наступил.

– Добрый день. Это квартира Лемеховых? Маргарита Анатольевна?

– Да. Представьтесь, пожалуйста.

– Здравствуйте, Маргарита Анатольевна. Это Арина. Я у вас была один раз, вы меня на дачу приглашали… Нет, Серёжу звать не нужно, я с вами хочу поговорить. О вашем внуке. Или внучке. Вы хотите внука?

Голос на том конце провода превратился в стальной несгибаемый прут.

– То есть, вы хотите мне сказать…